ГЛАВА 8. ПОГРАНИЧНАЯ ОХРАНА СССР (1924—1939)

Глава 8

ПОГРАНИЧНАЯ ОХРАНА СССР (1924—1939)

 

Период с марта 1924 г. по август 1939 г. занимает особое место в истории советской погранохраны. Он знаменует собой второй этап ее развития. Начало этого этапа связано с реформой пограничной охраны, предпринятой ОГПУ в 1924 г., а окончание — с кануном вто­рой мировой войны, обусловившей новую крупную реорганизацию пограничных войск.

В начале этого этапа Советскому государству пришлось доби­ваться международно-правового признания своих новых границ. Большая работа была проделана по реорганизации погранохраны на основе объединения особых пограничных органов и пограничных войск. Сложная обстановка на границе диктовала необходимость увеличения численности погранохраны, ее оснащения новым воо­ружением, укрепления морских и создания авиационных погранич­ных частей, оборудования границы современной инженерной тех­никой, средствами связи, создания системы подготовки квалифи­цированных кадров. Только при этих условиях можно было гаран­тировать успешное выполнение погранохраной (затем пограничны­ми войсками) своих задач.

 

8.1. ГРАНИЦА СССР В 1924—1939 гг.

 

Процесс формирования территории и границ Советского государ­ства, начатый после Октябрьской революции, продолжался до се­редины 20-х гг. В 1924 г. большие изменения претерпела террито­рия СССР в Средней Азии. В результате национального размеже­вания здесь образовались Узбекская и Туркменская социалистичес­кие республики и Таджикская АССР в составе Узбекистана. В ок­тябре 1923 г. Хорезмская, а в сентябре 1924 г. Бухарская народные республики стали советскими социалистическими республиками.

В октябре 1924 г. Бухарская ССР была расформирована, а ее терри­тория отошла к Туркменской и Узбекской ССР и Таджикской АССР. Одновременно упразднялась и Хорезмская ССР. Ее территория была передана Узбекской и Туркменской ССР и Каракалпакской автономной области Казахстана. Таким образом, бывшие вассаль­ные государства Российской империи — Бухарский эмират и Хи­винское ханство, преобразованные в 1920 г. в республики, переста­ли существовать как самостоятельные государства. Их земли вош­ли составной частью в территорию СССР. Бывшая граница Бухары с Афганистаном стала внешней границей Советского Союза с этим государством.

20 января 1925 г. в Пекине делегации Советского Союза и Японии подписали конвенцию об основных принципах взаимоотношений. Особым протоколом к ней предусматривался вывод к 15 мая японс­ких войск из оккупированного ими Северного Сахалина и восста­новление границы по 50-й параллели северной широты. Лишь Ку­рильские острова оставались во владении Японии. Возвращение Северного Сахалина, оккупированного в годы гражданской войны Японией, завершило первый этап формирования территории и меж­дународно-правового урегулирования границ Советского государ­ства. На западе и юге они теперь проходили на несколько сот кило­метров восточнее границ Российской империи и далее — через Сред­нюю Азию, южную Сибирь, Приморье, побережье Тихого океана до Берингова пролива.

В последующие четырнадцать лет изменения территории СССР носили частный характер. Они сводились к уточнению линии про­хождения границы на некоторых ее участках.

Охраняемые границы СССР составляли к концу 1935 г. 43 768 км, из них 22 959 км являлись сухопутными и речными, 20 809 км — морскими. На побережье Северного Ледовитого океана, от Печорс­кой губы до устья Лены, охраны не было.

Устойчивость территории и границ СССР с 1925 г. до осени 1939 г. в значительной степени определялась изменениями международ­ной обстановки и внешнеполитическим курсом страны. Начавшая­ся политическая и экономическая стабилизация капитализма, спад революционного движения в Европе сделали призрачными надеж­ды на победу мировой революции в обозримом будущем.

Со второй половины 20-х гг. внешняя политика Советского Со­юза стала носить менее идеологизированный, но более прагматический характер. Правда, сохраняя приверженность пролетарскому интернационализму как одной из основ внешнеполитической дея­тельности, СССР не прекращал революционной пропаганды в дру­гих странах, продолжал оказывать финансовую и военно-техничес­кую помощь национально-освободительному движению. Однако эта деятельность с 1925 г. стала осуществляться преимущественно че­рез Коминтерн и лишь в отдельных случаях — через официальные органы Советского государства.

На первое место во внешней политике СССР вышли задачи обес­печения национальной безопасности. Активизировалась деятель­ность, направленная на упрочение международного положения страны. В марте—декабре 1924 г. Советскому Союзу удалось добить­ся признания де-юре правительствами Албании, Дании, Китая, Мексики, Франции, Швеции, в 1925 г. — Японии, в 1926 г. — Ислан­дии, Саудовской Аравии, Уругвая, в 1928 г. — Йемена. СССР под­писал договоры о дружбе и нейтралитете с Турцией (17 декабря 1925 г.), о нейтралитете с Германией (24 апреля 1926 г.) и Литвой (28 сентября 1926 г.), о нейтралитете и взаимном ненападении — с Афганистаном (31 августа 1926 г.), о гарантии и нейтралитете — с Персией (1 октября 1927 г.).

В 1926—1927 гг. обострились отношения между СССР и Англией. Советские профсоюзы оказали в 1926 г. финансовую помощь басто­вавшим английским шахтерам, а в 1927 г. — рабочим, объявившим всеобщую забастовку. Англия аннулировала торговое соглашение с СССР и разорвала дипломатические отношения. Конфликт был уре­гулирован лишь в 1929 г.

Усиление конфронтации между Англией и СССР привело к обо­стрению отношений Советского Союза с рядом сопредельных госу­дарств, прежде всего с Польшей. В 1927 г. в Варшаве русский бело­гвардеец Б. Коверда убил посла СССР П.Л. Войкова. Это едва не при­вело к разрыву дипломатических отношений между двумя стра­нами.

Во второй половине 20-х гг. возник серьезный кризис в отноше­ниях СССР с Китаем. В январе 1926 г. китайские власти, нарушив договор о совместном пользовании Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), начали осуществлять бесплатную перевозку войск по этой дороге. В ответ на требования советской части администра­ции оплатить перевозку китайцы арестовали начальника управле­ния дороги и ряд служащих. С большим трудом инцидент удалось урегулировать.

В 1927 г. китайские власти, поощряемые Англией, организовали погромы советских учреждений в Пекине и Шанхае. В мае 1929 г.

были разгромлены консульства СССР в Харбине, а вслед за этим и в ряде других городов. 10 июля китайские милитаристы предпри­няли попытку захватить принадлежавшую Советскому Союзу КВЖД. Возник вооруженный конфликт. 16 августа 1929 г. диплома­тические отношения между СССР и Китаем были разорваны. В но­ябре части Красной Армии нанесли поражение китайским войскам и отрядам белогвардейцев. В конце декабря конфликт на КВЖД был ликвидирован, а через три года восстановлены дипломатические отношения между двумя странами.

Особенно резко международная обстановка стала обостряться с начала 30-х гг. В 1931 г. Япония оккупировала Северо-Восточный Китай. В 1932 г. там было образовано марионеточное государство Маньчжоу-Го, которое сразу стало проводить враждебную по от­ношению к СССР политику.

В 1933 г. в Германии к власти пришел фашизм. Германское пра­вительство открыто взяло курс на отказ от выполнения статей Вер­сальского договора, ограничивавших численность и вооружение немецкой армии и флота. В 1936—1939 гг. Германия приняла учас­тие в военных действиях против республиканской Испании на сто­роне генерала Ф. Франко. В марте 1938 г. она захватила Австрию, в октябре того же года при попустительстве Англии и Франции — Судетскую область Чехословакии. 14 марта 1939 г. под давлением германского правительства от Чехословакии отделилась Словакия, провозгласившая государственную независимость. 15 марта Герма­ния присоединила к себе Богемию и Моравию, установив протекто­рат над этими землями. Чехословацкое государство фактически перестало существовать. 22 марта Германия захватила Мемельскую область Литвы. Одновременно она настойчиво добивалась от Польши возвращения Данцига — порта, обеспечивавшего выход польского государства в Балтийское море. В создавшихся условиях Англия и Франция заявили о гарантиях неприкосновенности польских границ.

В октябре 1935 г. развернула агрессивные действия против Абис­синии (Эфиопии) фашистская Италия. Через девять месяцев эта страна была оккупирована. Вскоре Италия приняла участие в вой­не против республиканской Испании. Весной 1939 г. она захватила Албанию.

В эти же годы продолжала наращивать масштабы своей агрес­сивной деятельности Япония. В ноябре 1936 г. она подписала с Гер­манией так называемый «антикоминтерновский пакт», направлен­ный против Советского Союза (в ноябре 1937 г. к нему присоедини­лась Италия). В июле 1937 г. японская армия вторглась в Китай. Она захватила Северный Китай и ряд крупных городов Центрального Китая (Шанхай, столицу государства Нанкин и др.). Началась за­тяжная японско-китайская война.

В июле 1938 г. вспыхнул вооруженный конфликт между Япони­ей и СССР из-за территориальной принадлежности сопок Безымян­ная и Заозерная в районе оз. Хасан. Летом 1939 г. свыше трех меся­цев продолжались бои Красной Армии и монгольских войск против японских агрессоров в районе р. Халхин-Гол.

В условиях резкого обострения международной обстановки, гро­зившего вылиться в мировую войну, Советский Союз активизиро­вал свою деятельность, направленную на сохранение мира. В 1932 г. он заключил договоры о ненападении с соседними государствами — Польшей, Латвией, Эстонией, Финляндией, а также с Францией, в 1933 г. — с Италией. В 1928—1931 гг. СССР трижды предлагал зак­лючить пакт о ненападении с Японией, но японское правительство отклоняло эти предложения.

Продолжал возрастать международный авторитет страны. В 1933 г. признали СССР де-юре правительства Испании и, что осо­бенно важно, США. Советский Союз и Соединенные Штаты Амери­ки обязались строить свои отношения на основе полного равенства и невмешательства во внутренние дела друг друга, уважения суве­ренитета и неприкосновенности государственных границ. В ходе пе­реговоров делегаций СССР и США были урегулированы вопросы, связанные с определением линии границы, проходившей через воды Берингова пролива. Эта линия была установлена еще соглашением между Россией и США, подписанным 30 марта 1867 г. Оба госу­дарства подтвердили принадлежность СССР о. Ратманова, захва­ченного американскими промышленниками в годы гражданской ВОЙНЫ.

В 1934 г. Советский Союз установил дипломатические отноше­ния еще с рядом стран.

В этот период Советский Союз развернул энергичную диплома­тическую деятельность по созданию в Европе системы коллектив­ной безопасности, которая могла бы возвести преграду на пути фашистской агрессии. В 1933 г. СССР вступил в Лигу Наций. 2 мая 1935 г. он заключил договор о взаимной помощи с Францией, а 16 мая — с Чехословакией.

Не ослаблял Советский Союз и усилий к смягчению военной опас­ности на Дальнем Востоке. С конца 1933 г. он неоднократно пытался заключить с США, Китаем и Японией пакт о ненападении, который мог бы обуздать японскую агрессию. Однакс США и Япония не под­держали предложения СССР. В середине 30-х гг Советский Союз 332 еще несколько раз обращался к японскому правительству с пред­ложениями заключить договор о ненападении, но оно неизменно отклоняло их.

В марте 1936 г. СССР подписал протокол о взаимопомощи с Мон­гольской Народной Республикой. Оба государства обязались оказы­вать друг другу военную помощь в случае агрессии против одного из них какой-либо третьей страны. В августе 1937 г., уже после на­чала японско-китайской войны, Советский Союз заключил договор с Китаем. Наша страна, стремясь поставить заслон на пути японс­кой агрессии, предоставила китайскому правительству крупные займы, посылала оружие, боеприпасы. Советские летчики сража­лись в небе Китая с японскими агрессорами.

Захват Германией Австрии и Чехословакии, угроза нападения ее на Польшу свидетельствовали об опасности войны в Европе, гро­зившей перерасти в мировую. В марте 1939 г. начались переговоры Англии, Франции и СССР об объединении усилий по недопущению дальнейшего расширения гитлеровской агрессии. Они должны были завершиться подписанием военного соглашения. В ходе перегово­ров английская и французская делегации пытались навязать СССР такие обязательства, в силу которых он взял бы-на себя всю тяжесть отражения возможного нападения Германии, а Англия и Франция не связывали бы себя сколько-нибудь существенными обязатель­ствами по отношению к Советскому Союзу. В это же время офици­альные представители Англии вступили в тайные контакты с Гер­манией на предмет возможного раздела сфер влияния в мировом масштабе.

Советское руководство пришло к выводу, что Англия и Франция специально затягивают переговоры, имея цель направить острие немецкой агрессии против нашей страны. Возникала угроза внеш­неполитической изоляции Советского Союза как на западе, так и на востоке. 17 августа англо-франко-советские переговоры были пре­рваны до 21 августа, а затем вообще прекращены.

Ведя переговоры с Англией и Францией, СССР в то же время поддерживал систематические контакты с Германией. Первоначаль­но они касались лишь экономических вопросов. 11 августа Полит­бюро ЦК ВКП(б) приняло решение вступить с Германией в перего­воры об улучшении политических отношений. Из двух альтерна­тив — добиваться заключения военного соглашения с Англией и Францией или идти на сближение с Германией — советское прави­тельство выбрало вторую.

Расширение агрессивных действий Германии, Италии, Японии, нарастание угрозы новой мировой войны требовали от Советского государства принятия неотложных мер по повышению боеготовно­сти армии и флота, пограничных войск.

В 1925 г. большевистская партия провозгласила курс на постро­ение социалистического общества в одной стране, находящейся в условиях капиталистического окружения. Была поставлена задача в кратчайшие исторические сроки осуществить форсированную социалистическую индустриализацию страны, которая рассматри­валась как необходимое условие повышения обороноспособности государства, технической и социальной реконструкции сельского хозяйства. Решение этой задачи требовало огромных финансовых затрат.

В конце 20-х гг. резко сократилось поступление товарного зерна. Стало не хватать хлеба для городов и армии. Упал экспорт зерна. В 2 раза по сравнению с довоенным уровнем сократился импорт тех­нического оборудования, необходимого для модернизации промыш­ленности. Импорт предметов потребления сократился в 10 раз. Сельскохозяйственный кризис дополнялся кризисом в легкой про­мышленности. Недостаточное производство товаров первой необ­ходимости и резкое сокращение их импорта вели к сохранению и даже росту ввозимой контрабанды, что негативно сказывалось на состоянии охраны границы.

Со свертыванием НЭПа началось интенсивное вытеснение част­ного капитала из промышленности и торговли. В деревне в конце 1929 г. была провозглашена политика сплошной коллективизации. С начала 1930 г. по инициативе И.В. Сталина развернулась массо­вая кампания по «ликвидации кулачества как класса». Ее следстви­ем явилось падение сельскохозяйственного производства и массо­вый забой скота, а также голод, охвативший зимой 1932/33 г. Се­верный Кавказ, Поволжье, Украину, Казахстан. В стране начались массовые восстания крестьян. Только в начале 1930 г. произошло свыше 2 тыс. антиколхозных выступлений.

Коллективизация сельского хозяйства, обеспечившая выкачива­ние из деревни больших финансовых и сырьевых средств, позволи­ла Советскому государству создать необходимые накопления для осуществления гигантского индустриального скачка. За 1928—1937 гг. в СССР было построено свыше 6 тыс. крупных и средних промыш­ленных предприятий. Возникли и получили развитие ряд новых отраслей промышленного производства. В 1937 г. Советский Союз стал второй державой в мире по объему валовой промышленной продукции.

Особое внимание уделялось развитию оборонной промышленно­сти. В годы второй и особенно третьей пятилеток был взят курс на 334 создание оборонных предприятий в районах Поволжья, Урала, Си­бири. Благодаря мощному росту оборонной промышленности были технически переоснащены Красная Армия и пограничные войска. Увеличилось количество тех видов вооружения, прежде всего тан­ков и авиации, которые считались решающим средством в будущей войне.

Однако форсированные темпы индустриализации не позволяли обеспечивать равномерное развитие всех отраслей народного хозяй­ства. Хронически не выполнялись планы в легкой и пищевой про­мышленности. В 1938—1939 гг. по сравнению со второй пятилеткой сократились рыночные фонды продовольственных и промышлен­ных товаров. Наметился спад в темпах развития металлургии, до­бычи угля, нефти. По-прежнему серьезные трудности испытывало сельское хозяйство. Во второй половине 30-х гг. в тяжелом положе­нии продолжало оставаться производство зерна и животноводство, что отражалось на обеспечении городского населения продоволь­ствием.

Форсирование индустриализации и насаждение колхозов при­вели к утверждению административных методов руководства эко­номикой и росту бюрократизации государственного аппарата. Рез­ко усилилось директивное планирование народного хозяйства, все его отрасли были поставлены под жесткий контроль администра­тивных органов.

Рост индустриального потенциала страны привносил и позитив­ные изменения в жизнь общества. Урбанизация страны, бесплат­ное медицинское обслуживание, введение всеобщего семилетнего образования, формирование значительного слоя интеллигенции, 80 процентов которой являлись выходцами из трудовых слоев на­селения, изменили социальный облик советского общества.

Изменения в экономической и социальной сферах были закреп­лены в Конституции СССР (1936 ). В ней отменялись ограничения политических и гражданских прав советских людей, устанавлива­лась демократическая процедура выборов. Однако провозглашен­ные политические права и свобода, принципы народовластия носи­ли формальный характер. Происходил процесс укрепления государ­ственных институтов, отчуждения власти от народа. Диктатура од­ной, большевистской, партии, отсутствие многопартийности приве­ли к утверждению в стране тоталитарного режима. В стране был установлен режим личной власти И.В. Сталина. Партийный аппа­рат на местах осуществлял общее руководство и контролировал зсе государственные органы и общественные организации, вооружен­ные силы, пограничные войска. Инициатива и самодеятельность об­щественных организаций ограничивались пределами, которые были определены указаниями и директивами правящей партии. В ее де­ятельности все больше проявлялось противоречие между провозг­лашенной целью — построением «справедливого» социалистичес­кого общества — и средствами, используемыми в ходе преобразо­вания жизни общества.

В середине 30-х гг. Сталин выдвинул тезис об обострении клас­совой борьбы в стране по мере успехов в строительстве социализма и поставил задачу ликвидации «внутренних врагов». Начались мас­совые политические репрессии. Их жертвами стали миллионы ни в чем не повинных людей. Одних бездоказательно объявляли «вра­гами народа», «шпионами», «убийцами» и подвергали высшей мере наказания или ссылали в лагеря. Других репрессировали лишь по­тому, что они были членами семей «изменников». В результате реп­рессий во второй половине 30-х гг. органы НКВД уничтожили мно­жество опытных и преданных Отечеству советских, партийных, хозяйственных, военных работников. Только в Красной Армии реп­рессиям подверглись свыше 40 тыс. командиров. Сильно пострада­ли от репрессий и пограничные войска.

Составной частью сложившейся в СССР системы тоталитариз­ма было утверждение идеологии марксизма-ленинизма как господ­ствующей в обществе. На духовную жизнь людей оказывал все воз­растающее давление мощный партийно-политический и идеологи­ческий аппарат. В их сознание усиленно внедрялись иллюзии об исторической правоте целей и политики партии, о гениальности Сталина, о советской власти как «высшей форме демократии», о невиданном расцвете в стране экономики и культуры. В идеологи­ческой обработке населения партия апеллировала к традициям peволюционной борьбы, к чувству пролетарской солидарности. Во второй половине 30-х гг. стали широко пропагандироваться истори­ческие завоевания как источник воспитания патриотизма. Созда­вался ореол героизма вокруг стахановцев, чкаловцев, папанинцев и других людей, прославивших своими подвигами страну. Молодежь воспитывалась в духе любви к Красной Армии и пограничным вой­скам, охранявшим мирный труд народа. Наряду с этим создавалась атмосфера всеобщей подозрительности, насаждалась психология существования СССР как «осажденной крепости» среди враждеб­ных государств. Любые попытки инакомыслия подавлялись всей мощью государственных репрессивных органов.

События международной жизни, а также процессы, происходив­шие внутри страны, непосредственным образом влияли на обста­новку на границе, которая была довольно сложной, а на отдельных участках временами крайне опасной. Обычным явлением были на­рушения границы перебежчиками и контрабандистами. До двух третей нарушителей составляли лица, переходившие на террито­рию СССР в поисках заработка или для заготовки сена, дров, для ловли рыбы и т.д. К этой же категории нарушителей относились сол­даты и пограничники соседних государств, не желавшие по разным причинам продолжать службу. Часть зарубежных граждан проби­рались в СССР, руководствуясь идейными соображениями. Пример­но одну треть нарушителей составляли контрабандисты.

Наибольшее количество нарушений границы приходится на 20-е гг. Однако по мере возрастания плотности погранохраны, уже­сточения пограничного режима число нарушителей сокращалось.

Сложность обстановки на границе во многом определялась дей­ствиями эмигрантских и националистических формирований, про­рывавшихся на советскую территорию, а также провокациями во­еннослужащих ряда соседних государств. Наиболее спокойной в этом отношении была граница с Финляндией. С антисоветскими формированиями, базировавшимися в Эстонии и Латвии, к концу 1926 г. в основном удалось покончить. Вскоре были ликвидированы последние диверсионные отряды, совершавшиенабеги на Белорус­сию и Украину с территории Польши. Такая же участь постигла и антисоветские формирования в Румынии.

На закавказской границе «политический бандитизм» не получил широкого распространения. Здесь действовали большей частью бан­ды уголовников, совершавших набеги на мирные селения в целях грабежа и угона скота. Последние крупные банды в Закавказье были разгромлены в 1925—1926 гг.

Иначе обстояло дело на среднеазиатской границе, где продолжа­ли бесчинствовать басмачи. Их зверства не поддаются описанию. Так, басмачи, возглавляемые Шалтай-Батыром, в январе 1930 г. убили в поселке Геолян Ильянского района Туркменистана около 200 жителей, отказавшихся помогать им. Отряды басмачей насчи­тывали от нескольких десятков до нескольких тысяч человек. Они имели на вооружении пулеметы, винтовки, револьверы, гранаты, я иногда даже орудия. Оружием, боеприпасами, а также необходи­мыми финансовыми средствами их щедро снабжали спецслужбы капиталистических государств и прежде всего Англии.

Наиболее крупные группировки басмачей возглавляли Джунаид-хан (в Хорезме), Ибрагим-бек (в Бухаре), Хурам-бек (в Узбеки­стане), Дурды-Мурат и Ахмед-бек (в Туркмении).

Басмаческое движение имело свои подъемы и спады. Терпя по­ражения от Красной Армии, пограничных и внутренних войск, ос­татки банд уходили за кордон — в Персию или Афганистан. Там они пополняли свои ряды, главным образом за счет эмигрантов, приоб­ретали оружие, боеприпасы, лошадей и снова прорывались на со­ветскую территорию, сея смерть и разрушения.

В конце 20 — начале 30-х гг. действия басмачей приняли угро­жающие масштабы. Только за 9 месяцев 1929 г. на среднеазиатском участке было отмечено 104 случая перехода из-за кордона басма­ческих отрядов и групп⁵. В 1931 г. количество переходов банд с тер­ритории Персии и Афганистана составило более 200 случаев. Ос­новные усилия бандформирований сосредоточивались на двух глав­ных направлениях: Таджикском и Туркменском. Первую группи­ровку возглавлял Ибрагим-бек, вторую — Джунаид-хан.

В 1931 г. были ликвидированы банды Ибрагим-бека и Утан-бека, в 1932—1933 гг. — банды Дурды-Мурата и Ахмед-бека. Такая же участь постигла и отряды Джунаид-хана, Илли Ахуна и других гла­варей басмачества. Лишь к середине 30-х гг. пришел мир на много­страдальную землю народов Средней Азии и Казахстана.

Граница с Западным Китаем характеризовалась массовым эмиг­рационным и реэмиграционным движением. Так, за 1933 г. было за­держано 10 493 эмигранта и 15 970 реэмигрантов.

В течение всего рассматриваемого периода весьма напряженной оставалась обстановка на дальневосточных рубежах. Ее нормали­зации мешали действия не только Китая и Японии, но и самого Со­ветского Союза. Во время китайской революции 1925—1927 гг. ру­ководство СССР, следуя доктрине «интернационализма», оказыва­ло широкую помощь коммунистам в их борьбе с центральным пра­вительством Китая, а затем с Гоминьданом. Через границу пере­правлялось оружие, деньги, военные инструкторы. В СССР готовились и посылались в Китай кадры революционеров.

Со своей стороны и китайские власти не прекращали действий, направленных на сохранение напряженности на границе с Советс­ким Союзом. В 1926—1927 гг. подразделения китайской армии и по­граничной охраны систематически нарушали нашу границу, напа­дая на мирных граждан и пограничников. Ожесточенные бои про­исходили на советско-китайской границе во время военного конф­ликта 1929 г.

Неблагоприятное воздействие на положение на советско-китай­ской границе оказывала и помощь Китая белой эмиграции. Воору­женные формирования эмигрантов, базирующиеся там, насчиты­вали 70 тыс. человек⁷. Пользуясь покровительством китайских вла­стей, отряды Овечкина, Озерова, Лисицына, Крылова, Назарова прорывались на территорию СССР, совершали многочисленные террористические и диверсионные акции. К концу 1927 г. в Китае раз­вернулась работа по организации вторжения на советскую терри­торию формирований атамана Семенова. Лишь благодаря своевре­менно принятым руководством СССР мерам эту авантюру удалось предотвратить.

Обстановка на дальневосточной границе еще больше обострилась после захвата Японией Маньчжурии и образования в ней марионе­точного государства Маньчжоу-Го. В результате этой акции японс­кие войска вышли к рубежам СССР. Советско-маньчжурская гра­ница протяженностью около 4 тыс. км стала ареной противоборства Японии и СССР.

Враждебные действия Японии против нашей страны резко уси­лились. Поскольку линия границы с Китаем не везде была обозна­чена на местности, Япония и Маньчжоу-Го выдвигали территори­альные претензии к Советскому Союзу, пытались в одностороннем порядке передвинуть пограничные знаки. Подразделения японских и маньчжурских войск прорывались на нашу территорию, напада­ли на пограничные заставы, колхозы и совхозы, совершали акты насилия над жителями. После продажи в 1935 г. Советским Союзом Маньчжоу-Го КВЖД обстановка на границе нееколько нормализо­валась. Однако вскоре японские милитаристы возобновили воору­женные провокации против СССР.

Особую остроту отношения с Японией приобрели в 1935—1939 гг. Не проходило и недели без того, чтобы подразделения японской ар­мии не вторгались на территорию СССР.

Сложной оставалась обстановка на Тихоокеанском побережье СССР. Японские рыбопромышленники, пользуясь отсутствием у СССР пограничных военных судов, безнаказанно хозяйничали в наших территориальных водах. Из года в год они наращивали лов рыбы и крабов. По неполным данным, только в 1926 г. японцы неза­конно выловили в советских территориальных водах продуктов моря на сумму около 24 млн.руб. (в ценах 1924 г.). Советские погранични­ки принимали все возможные меры к прекращению хищнического лова рыбы и крабов. Нередко им удавалось задерживать суда бра­коньеров. Однако корабли военно-морского флота Японии всякий раз приходили на помощь своим рыбакам и под угрозой артиллерийс­кого обстрела добивались освобождения арестованных судов. На­глость японских рыбопромышленников доходила до того, что они Демонстративно ловили рыбу даже в 3-мильной запретной зоне.

В советских северных водах нарушения допускались в основном английскими и норвежскими рыболовными и зверобойными суда­ми. Только в феврале 1934 г. в районе мыса Городецкого и о. Моржовец пограничным судном «Пурга» было обнаружено 18 зверобойных норвежских ботов, ведущих здесь незаконный промысел.

Обстановка на границе в рассматриваемый период, особенно в середине — второй половине 20-х гг., характеризовалась широки­ми масштабами контрабанды, прежде всего импортной. В 1924 г. из 45 746 задержаний только 1624 относились к экспортной контра­банде⁹.

Значительную часть контрабандистов составляли крестьяне при­граничных районов, незаконно пересекавшие границу, чтобы купить в сопредельных странах дешевые промышленные товары повсед­невного спроса. Некоторые местные жители занимались контрабан­дой, потому что она обеспечивала их дополнительным заработком. Наряду с этим имелся довольно многочисленный слой профессио­налов, для которых контрабанда была промыслом. Продажа запре­щенных к ввозу и вывозу товаров приносила им 200—300 процен­тов прибыли, давала возможность увеличить капитал.

Контрабанда наносила огромный ущерб экономическим интере­сам СССР. Так, из-за незаконного ввоза товаров страна недополу­чала десятки миллионов рублей таможенных пошлин. О размере ущерба, причиняемого ввозимой контрабандой (а она составляла девять десятых всей контрабанды), можно судить хотя бы по сле­дующим фактам. На границе с Персией в середине 20-х гг. ее сум­марная стоимость равнялась общей сумме персидского импорта в Советский Союз, а в целом в Закавказье, Средней Азии, на Дальнем Востоке лишь одна десятая часть товаров, ввозимых в нашу стра­ну, переправлялась через таможенные пункты. Продажа в СССР нелегально ввозимых товаров приводила к тому, что в руках кон­трабандистов — жителей сопредельных государств — скапливалось значительное количество обеспеченных золотом советских денег, которые затем переправлялись за кордон.

Не меньший убыток причинял и нелегальный вывоз из страны дефицитных товаров. Во второй половине 20-х гг. на азиатской гра­нице объем экспортной контрабанды пушнины составлял 30 процен­тов от экспорта этого вида товара. На Дальнем Востоке через гра­ницу контрабандным путем переправлялась пятая часть добывае­мого золота.

Нередко контрабанда являлась прикрытием разведывательной деятельности спецслужб Польши, Румынии, Китая, других сопре­дельных государств. В населенных пунктах, расположенных вбли­зи границы, спецслужбы создавали кооперативы, концессии, част­ные фирмы, которые снабжали контрабандистов товарами. В этих учреждениях размещались явочные квартиры для разведчиков, 340 направлявшихся в составе контрабандистских групп на территорию СССР или возвращавшихся оттуда после выполнения задания.

Контрабандисты — жители соседних стран — имели тесные свя­зи с торгово-промышленными кругами, которые обеспечивали про­дажу им по оптовым ценам товаров, предназначенных для нелегаль­ного экспорта в СССР. Нередко им оказывали содействие и офици­альные власти. Так, в Китае пограничная охрана выдавала контра­бандистам специальные разрешения на переход границ с правом покупки и обмена товаров.

На динамику контрабанды оказывали влияние различные фак­торы. Одни из них способствовали ее усилению. К ним относятся послевоенная разруха, низкий уровень производства товаров пер­вой необходимости, резкое сокращение импорта многих таких то­варов, высокие ввозные пошлины, слабое развитие сети торговых заведений в приграничных районах.

Наряду с этим имелась и группа факторов, ограничивавших рост контрабанды. В их числе акции Советского государства в области внешней политики и экономики по созданию условий, делающих невыгодным занятие этим промыслом, ужесточение администра­тивных мер репрессий в отношении контрабандистов, улучшение оперативной и войсковой охраны границы.

Из внешнеполитических акций прежде всего следует назвать соглашение между СССР и Финляндией о совместной борьбе с кон­трабандой, заключенное летом 1924 г. Им запрещалось создавать в пределах 22-километровой полосы склады и лавки товаров, являю­щихся предметом контрабандного спроса; устанавливался особый контроль за промышленными и торговыми предприятиями в погра­ничной зоне; предусматривались строгие административные меры воздействия к контрабандистам, экипажам судов, железнодорож­никам, замеченным в контрабандной деятельности. 19 августа 1925 г. Германия, Дания, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, СССР, Финляндия, Швеция и Эстония подписали в Хельсинки конвенцию о пресечении контрабанды алкогольных напитков¹⁴. Кроме того, пра­вительство СССР заключило ряд соглашений, предусматривавших пропуск определенных товаров для приграничного населения без оплаты таможенных пошлин. Все они содействовали сокращению массовой контрабанды потребительских товаров.

Сокращению контрабанды способствовали и мероприятия пра­вительства, направленные на экономический подъем приграничных Районов. В 1925 г. были приняты меры к снижению цен на товары повышенного спроса, уменьшен сельскохозяйственный налог, вве­дены льготы на снабжение приграничных районов рядом загранич­ных товаров. Особое внимание обращалось на развитие кооператив­ной торговли как важнейшего рычага подъема экономики пригра­ничья.

Наряду с решением хозяйственных задач принимались меры по физической «очистке» погранполосы и тыловых районов от «кон­трабандистского элемента». В марте 1926 г. заместитель председа­теля ОГПУ Г.Г. Ягода направил полномочным представителям ОГПУ пограничных округов телеграмму, в которой потребовал «произве­сти массовую операцию ареста лиц, проходящих агентурными дан­ными, подозреваемых в систематическом провозе, скупке, пособни­честве, укрывательстве контрабанды, также систематически про­дающих загранпосылки, на предмет высылки в Сибирь». В теле­грамме указывалось и конкретное количество человек, подлежащих высылке из каждого округа.

В мае 1926 г. Президиум ЦИК СССР постановил создать Особое совещание при ОГПУ, которому предоставить «на срок шесть меся­цев полномочия по высылке, ссылке и заключению в лагерь до 3-х лет как подозреваемых, так и уличенных в контрабандном провозе товаров». А по отношению к лицам, уличенным в вооруженной кон­трабанде или сопротивлении пограничной охране, ОГПУ предостав­лялось даже право внесудебной расправы, вплоть до расстрела.

Террор в отношении уличенных в контрабандном промысле со­действовал сокращению контрабанды. Однако применение таких жестких, внесудебных мер в условиях мирного времени не может быть оправдано ни с нравственной, ни с правовой точки зрения. И тем более недопустимым является применение уголовных и ад­министративных мер репрессии к лицам, лишь подозреваемым в контрабандной торговле.

Большое значение в борьбе с контрабандой имело совершенство­вание инженерного оборудования границы, оперативной и служеб­ной деятельности охраняющего ее личного состава. Рост численно­сти и улучшение вооружения пограничной охраны, обеспечение ее минимально необходимыми средствами связи, создание контрольно­следовых полос, контрольно-пропускных пунктов, повышение про­фессионального мастерства пограничников сделали трудноосуще­ствимым и крайне опасным прорыв через границу в составе круп­ных вооруженных обозов и караванов. Контрабандисты перешли к тактике пересечения границы в одиночку или небольшими группа­ми в 2—5 человек. Из предметов контрабанды начали исчезать круп­ногабаритные грузы, поднялся удельный вес мелких дорогостоящих предметов (изделия из драгоценных металлов, валюта, часы и т.п.), которые легко можно было спрятать в одежде, обуви, ручной клади, багаже. 

Однако, несмотря на все ухищрения контрабандистов, меры, принимаемые Советским государством по борьбе с контрабандой, привели к ее существенному сокращению. С конца 20-х и все 30-е гг. неуклонно уменьшалось количество лиц, пытавшихся в це­лях провоза контрабанды нелегально пересечь советскую грани­цу, уменьшилась и суммарная стоимость изъятой контрабанды. Так, в 1933 г. на границах СССР было задержано контрабанды на сумму 26 451 183 руб., в 1934 г. — 19 900 572, в 1936 г. — 6 033 813 и в 1937 г. — 5 893 778 руб.. Несомненно, что на сокращение кон­трабанды решающим образом повлияли как усиление охраны гра­ницы, так и суровые репрессивные меры, принимаемые властями по отношению к контрабандистам.

Таким образом, обстановка на советской государственной грани­це во второй половине 20—30-х гг. оставалась весьма сложной. На нее негативно влияли отсутствие добрососедских отношений с ка­питалистическими государствами, в том числе с большинством со­предельных, радикальные социально-экономические эксперимен­ты, осуществляемые партийным и советским руководством внутри страны. Многочисленные нарушения границы отдельными гражда­нами, вооруженные провокации, совершаемые-российскими эмиг­рантами, националистами и воинскими подразделениями соседних государств, широкомасштабная контрабанда создавали непосред­ственную угрозу политической и экономической безопасности го­сударства. Все это требовало принятия неотложных мер по усиле­нию охраны границы, укреплению пограничных войск, повышению уровня их служебно-боевой деятельности.

 

8.2.ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА

И МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ БАЗА ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК

На характер и направленность преобразований, проводимых в пограничных войсках во второй половине 20-х гг., в значительной мере повлияла военная реформа, начатая в 1924 г. в целях приведе­ния оборонного потенциала Советского государства в соответствие с экономическими возможностями страны, ее геополитическими и ннутриполитическими условиями.

1924 г. стал переломным для советской пограничной охраны. Основываясь на положительных результатах эксперимента по объединению оперативных органов и войсковых частей погранох­раны, проведенного в 1923 г., руководство ОГПУ приказом от 25 фев­раля 1924 г. объявило о ее реорганизации. Однако из-за отсутствия необходимых финансовых средств преобразования проводились в первую очередь в среднем и низовом звеньях, непосредственно ох­раняющих государственную границу. Этим же приказом вводилась новая организационная структура войск и Положение об управле­нии пограничной охраны.

Основной ячейкой пограничной охраны, выполняющей отдель­ные виды оперативной работы и несущей главную нагрузку по выс­тавлению пограничных сторожевых нарядов, в соответствии с при­казом определялась пограничная застава. На нее возлагались зада­чи, которые ранее совместными усилиями решали начальники по­граничных постов и личный состав отдельных погранчастей. В за­висимости от характера местности, географических условий и напряженности обстановки на участке границы создавались либо пехотные, либо кавалерийские заставы, соответственно устанавли­валась их численность’. Протяженность охраняемых одной заста­вой участков границы была различной. Например, на европейском направлении она достигала 8 км, а на среднеазиатском и дальнево­сточном была значительно больше. Постоянное место дислокации застав позволяло командирам и красноармейцам хорошо изучить обстановку в приграничье, быстро реагировать на ее изменения. Это положительно сказывалось и на быте пограничников.

Другим важным звеном в новой структуре пограничных войск стали пограничные комендатуры. Они создавались на основе объе­динения штабов пограничных рот и оперативных работников погра­ничных постов. Комендатура становилась центром сосредоточения информации и оперативной работы на участке границы. Комендан­ту подчинялось несколько застав. Он координировал их усилия по охране вверенного ему участка, а также ведал их материально-тех­ническим обеспечением.

Пограничные заставы и комендатуры подчинялись пограничным отрядам. Их управления создавались на базе слияния существовав­ших пограничных отделений районов со штабами пограничных ба­тальонов, кавалерийских дивизионов и отдельных пограничных рот. Таким образом, личный состав отрядов составляли командиры и красноармейцы бывших отдельных пограничных частей.

В августе 1925 г. в соответствии с решением СТО при погранич­ных отрядах стали создаваться маневренные группы. Они предназ­начались для отражения внезапных нападений из-за рубежа, борь­бы с бандами, эпизодического усиления охраны отдельных участков границы, пресечения массовых нарушений границы, а также для борьбы «с уголовным, политическим элементом в приграничье» (ска­зывалась специфика принадлежности погранохраны к ОГПУ).

В соответствии с упомянутым выше Положением управление погранохраной в губерниях приобретало более стройный и логич­ный вид. Пограничная охрана губернии была подчинена начальни­ку губернского отдела ОГПУ, который стал именоваться начальни­ком пограничной охраны губернии (в административном порядке он пользовался правами командира дивизии). Для управления погра­нохраной губернии при губотделе ОГПУ учреждалась часть погра­ничной охраны (ЧПО), начальник которой являлся помощником на­чальника погранохраны губернии (начальник ЧПО обладал права­ми командира бригады). Штат ЧПО составлял от 13 до 21 челове­ка. Всего в 1924 г. было создано 18 частей пограничной охраны при губернских областных отделах ОГПУ, 62 пограничных отряда, 169 пограничных комендатур, 971 пограничная застава и ряд дру­гих подразделений. К началу 1925 г. практически вся сухопутная граница СССР была взята под охрану. В этой связи приказом ОГПУ от 25 марта на всем протяжении охраняемой границы устанавлива­лась единая нумерация пограничных отрядов. Таким образом, к 1925 г. в советской пограничной охране в основном сложилась новая орга­низационная структура войск, главные элементы которой просуще­ствовали более 70 лет.

К концу 1926 г. реорганизация аппарата управления погранич­ных войск почти полностью завершилась. Так, в апреле 1924 г. были объединены окружные части пограничной охраны и окружные ин­спекции войск, существовавшие при полномочных представитель­ствах ОГПУ, и созданы части пограничной охраны и войск ОГПУ при полномочных представительствах. Начальник части погранич­ной охраны и войск ОГПУ стал именоваться старшим инспектором войск округа. Новым в структуре пограничных округов явилось и то, что в их состав были введены окружные пограничные школы, мор­ские базы и отряды пограничных судов (на приморских участках).

В ноябре 1926 г. приказом ОГПУ № 299 отдел пограничной охра­ны и Главная инспекция войск, существовавшие при ОГПУ, были объединены в Главное управление пограничной охраны и войск ОГПУ (ГУПО и ВОГПУ), в котором сосредоточилось руководство всеми войсками ОГПУ и охраной границы. Созданный централь­ный орган пограничной охраны состоял из оперативной, строевой, снабженческой частей и политического отдела. Это явилось заклю­чительным этапом объединения оперативных и войсковых струк­тур пограничной охраны. В округах были образованы управления пограничной охраны и войск ОГПУ (УПО и ВОГПУ ПП ОГПУ округа). Оперативная, снаб­женческая, строевая части округа и политический отдел имели от­деления, однотипные с отделами центра. (‘ В 1927 г. было проведено деление застав на пять категорий: к первой категории относилась застава численностью 7—10 человек, ко второй — 10—15, к третьей — 15—25, к четвертой — 26—35, к пятой — 34—44 человека.)

 

По мере международного признания СССР и возрастания его внешнеполитической роли увеличивался поток пропускаемых че­рез границу грузов, пассажиров и транспортных средств. В связи с этим в организационной структуре погранохраны все более важное место стали занимать контрольно-пропускные пункты (КПП). В кон­це 1924 г. их насчитывалось более 70. Весной 1927 г. были органи­зованы первые КПП в местах взлета и посадки самолетов между­народных рейсов, а в целом к концу этого года уже насчитывалось 168 КПП. После присоединения СССР в январе 1928 г. к между­народной конвенции о передвижении автомобилей появились КПП нового типа, располагавшиеся на основных шоссейных магистралях страны.

Организационное совершенствование войск сопровождалось уве­личением их численности. К 1929 г. она была доведена до 41 355 че­ловек (это в 1,5 раза превышало уровень 1924 г.). Все войска были объединены в 10 пограничных округов, в состав которых входили 51 пограничный отряд и 16 отдельных пограничных комендатур. Средняя плотность охраны на 1 км составляла 1,3 человека, в том числе по европейской границе — 2,5, по азиатской — 0,5 человека.

Тем не менее еще многие участки морской государственной гра­ницы не охранялись. Достаточно сказать, что к 1930 г. охранялось лишь 22 394,8 км из 54 924,3 км границы. В связи с этим в мае 1929 г. на основании решения СНК СССР были взяты под охрану новые участки Дальневосточного побережья и Северного края. Общая численность пограничных войск была доведена к 1931 г. до 46 642„ а к концу 1932 г. — до 70 822 человек.

Наиболее сложными участками Государственной границы СССР в 30-х гг. являлись Дальний Восток и европейская часть СССР. Это подтверждается и интенсивностью мер по укреплению погранох­раны в этих регионах. За десятилетие (с 1929 г. по сентябрь 1939 г.) из 30 вновь созданных пограничных отрядов 25 дислоцировались на европейском и дальневосточном участках границы.

Более активно формировались погранотряды в 1935—1938 гг. Если за 1932—1934 гг. на Дальнем Востоке и в европейской части страны было создано 6 отрядов, то в указанный период здесь сфор­мировано 16 отрядов (из них 6 — на северо-западном участке гра­ницы) и 2 отдельные погранкомендатуры.

Осуществлялись в этот период и меры по дальнейшему совер­шенствованию управления погранвойсками, не всегда, к сожале­нию, носившие положительный характер. Так, 10 июля 1934 г. ре­шением советского правительства был образован Народный комис­сариат внутренних дел (НКВД), отвечавший за охрану обществен­ного порядка, социалистической собственности, государственной границы и за обеспечение государственной безопасности СССР. Бывшее ОГПУ было включено в состав НКВД. В Наркомате внут­ренних дел создавалось Главное управление пограничной и внут­ренней охраны (ГУПВО) НКВД, а в округах — управления погра­ничной и внутренней охраны (УПВО) НКВД. В ведении ГУПВО НКВД СССР оказались не только пограничные, но и войска по охра­не железнодорожных сооружений, особо важных промышленных предприятий, конвойные войска, а также вопросы военного снабже­ния и военного строительства, что, естественно, отвлекало внима­ние Главного управления от охраны границы. В то же время обо­стрение международной обстановки во второй половине 30-х гг., что прямо влияло на военно-политическую обстановку на границе, требовало повышения качества и оперативности управления погра­нохраной.      .

Важным шагом в улучшении руководства пограничной охраной явилось создание весной 1937 г. в составе ГУПВО Управления по­граничных и внутренних войск. В этой связи соединения и части пограничной и внутренней охраны стали называться войсками. В округах также были созданы управления пограничных и внут­ренних войск. Начальником войск стал заместитель начальника ГУПВО НКВД СССР комдив Н.К. Кручинкин.

В это же время были созданы штаб ГУПВО и штабы при управ­лениях войск округов. Они состояли из отделов (отделений) погра­ничной охраны, внутренней охраны, боевой подготовки, связи, орга­низации и комплектования. Все это позволило выделить из широ­кого спектра задач, решаемых органами НКВД, специальную дея­тельность по охране государственной границы, а систему управле­ния ею сделать более самостоятельной и оперативной.

Следующим значительным шагом в деле улучшения руководства охраной государственной границы и погранвойсками стало осуще­ствленное в соответствии с постановлением СНК СССР от 2 февра­ля 1939 г. разделение Главного управления пограничной и внут­ренней охраны НКВД на шесть самостоятельных главных управле­ний: пограничных войск, по охране железнодорожных сооружений, по охране особо важных промышленных предприятий, конвойных войск, военного снабжения и военно-строительное. Одновременно были реорганизованы и укреплены управления пограничных войск округов.

Кроме того, в связи с возросшей численностью войск и для повы­шения оперативности управления ими весной 1939 г. было проведе­но разукрупнение Дальневосточного, Ленинградского и некоторых других пограничных округов. На базе войск Дальнего Востока созданы два округа: Приморский и Хабаровский, Ленинградский пограничный округ был разделен на три — Ленинградский, Мур­манский и Карельский. Численность войск по состоянию на 1 сен­тября 1939 г. достигла 143 172 человек. Они были объединены в 17 округов, 82 погранотряда, 14 отдельных комендатур, а также дру­гие части и подразделения. Общая протяженность охраняемой ими сухопутной границы составляла около 20 400 км.

Советское государство прилагало значительные усилия и по укреплению морской пограничной охраны. Весной 1924 г. из-за сла­бой материально-технической базы и недостаточного количества боеспособных судов существовавшие пограничные флотилии были расформированы, а на их основе созданы морские базы. Судовой состав морских баз прикреплялся к тем пограничным отрядам, в районе которых они несли службу. Такое решение способство­вало максимальному его использованию в интересах охраны гра­ницы и позволяло поддерживать более тесное взаимодействие меж­ду морскими и сухопутными силами погранотрядов.

Наиболее уязвимой частью морской границы в середине 20-х гг. являлось Дальневосточное побережье. Для усиления охраны этого участка летом 1925 г. дальневосточной пограничной охране из со­става РККФ были переданы два крупных корабля, «Боровский» и «Красный вымпел», и около 10 сторожевых катеров. Это позволило прикрыть с моря наиболее незащищенные участки территории от проникновения контрабандистов и иностранных рыбаков, хищни­чески истреблявших морские ресурсы страны. Несколько укрепи­лась речная пограничная охрана Дальнего Востока. Если летом 1927 г. она насчитывала 13 катеров, то к концу 1928 г. их было уже более 20.

В Каспийском море в 1927 г. несли пограничную службу 15 ко­раблей и катеров, в Черном море — более 30. Однако в основном это были суда старой постройки с деревянным корпусом. Несколь­ко благоприятнее было положение на северо-западной границе. Только в Финском заливе на вооружении пограничников имелось 19 новых сторожевых катеров типа ПК-200 и ПК-201, развивавших скорость до 17 узлов, ПК-53 (24 узла) и даже катер специального назначения типа БК-1 со скоростью до 40 узлов. Всего к концу 1928 г. 348 морская пограничная охрана насчитывала немногим более 100 ко­раблей и катеров.

В октябре 1930 г. советское правительство увеличило ассигнова­ния на содержание пограничного флота, а в 1933 г. Совет Труда и Обороны утвердил программу строительства пограничных кораб­лей на 1933—1937 гг. В соответствии с программой предполагалось строительство 60 сторожевых кораблей, 197 сторожевых катеров, 10 мотоботов и нескольких десятков вспомогательных судов. Од­нако реально за годы второй пятилетки моряки-пограничники по­лучили лишь четыре сторожевых корабля (два СКР по типу быст­роходного тральщика и два СКР, построенных в Италии. Это объяс­нялось тем, что судостроительные заводы Наркомата оборонной промышленности, где размещался основной заказ ОГПУ по сторо­жевым кораблям, были перенацелены исключительно на выполне­ние новой программы военного кораблестроения РККА, принятой в связи с началом формирования в 1932 г. морских сил Дальнего Вос­тока и созданием в 1933 г. Северной флотилии.

Таким образом, основная нагрузка по строительству судов для пограничной охраны легла на судоверфь ОГПУ в Ленинграде, спе­циализирующуюся на выпуске катеров типа «малый охотник» за подводными лодками (МО), и частично на судостроительные заво­ды Наркомвода и Наркоммаша СССР. Благодаря их напряженной работе образовавшийся недостаток сторожевых кораблей в неко­торой степени был компенсирован перевыполнением программы по катеростроению. На вооружение морских и речных пограничных частей за пятилетие поступило 211 катеров и более 50 мотоботов и шлюпок.

Рост числа пограничных кораблей, стремление надежнее охра­нять морскую границу настоятельно требовали более эффективной организации морских частей. Весной 1935 г. морские пограничные базы были реорганизованы в морские пограничные отряды. Они не­сли полную ответственность за охрану побережья и включали в себя как береговые подразделения, так и плавсостав. Фактическое раз­вертывание новой организации протекало по мере поступления на вооружение новых кораблей и катеров в следующей очередности: Финско-Ладожский бассейн, Дальневосточный край, южные моря.

Для улучшения руководства морской пограничной охраной 17 января 1935 г. морское отделение ГУПВО НКВД было преобразовано в отдел в составе отделений боевой подготовки, эксплуата­ции и ремонта, технического снабжения и планово-расчетной груп­пы. В управлениях погранвойск округов Ленинградского, Укра­инского, Закавказья и Дальнего Востока также были созданы морс­кие отделы.

К первой половине 1938 г. морские части пограничных войск ох­раняли около 33 тыс. км морской и речной границы СССР. Их судо­вой состав насчитывал уже 11 сторожевых кораблей, 384 погранич­ных катера и 321 моторную шлюпку (на 78 процентов постройки 1934—1937 гг.). Организационно они были объединены в 13 морских погранотрядов, 5 пограничных отрядов, имеющих по 1—2 дивизио­на катеров, 1 морскую погранбазу, 2 отдельных дивизиона катеров, 12 речных дивизионов катеров, 39 береговых морских комендатур и 248 постов.

В 1938 г. ГУПВО НКВД представило правительству новую пяти­летнюю программу (1938—1942) военно-морского судостроения по­граничных войск, предусматривавшую постройку 21 сторожевого корабля, 339 сторожевых катеров и 819 вспомогательных судов.

По итогам первых двух лет (1938—1939) реализации новой судо­строительной программы пограничные войска получили 1 стороже­вой корабль, 124 сторожевых катера, 552 мотобота, шлюпки и дру­гие вспомогательные суда. Только за один 1939 г. общий прирост числа единиц судового состава по отношению к предыдущему году составил 93 процента. Таким образом, к концу 1939 г. морские и реч­ные части пограничных войск стали представлять значительную силу.

С середины 20-х гг. впервые в практике охраны границы стала использоваться авиация. Вначале это были обычные авиационные подразделения, выделяемые в оперативное распоряжение погра­нохраны Военно-Воздушными Силами Красной Армии.

К созданию пограничной авиации советское правительство при­ступило лишь в 1932 г., когда для этого появились материальные возможности и был накоплен опыт ее использования. В июле 1932 г. было принято решение о формировании в пограничных войсках в соответствии с утвержденным планом авиационных отрядов. В те­чение 1933—1934 гг. они были созданы в Петропавловске-Камчатском, Минске, Харькове, Грозном, Мурманске— всего 17 авиацион­ных пограничных частей.

Организационно отдельный авиационный отряд состоял из 2—3 звеньев. Местом их базирования на основе аренды являлись воен­ные или гражданские аэродромы, находящиеся в непосредственной близости от государственной границы. Численность личного соста­ва морских авиационных отрядов доходила до 163 человек, сухопут­ных — до 139. На вооружении первых состояли 10—15 самолетов МБР-2, вторых — 10—15 самолетов Р-5 и 4—5 самолетов У-2.

В 1935 г. в связи с количественным и качественным ростом авиа­ционной техники совершается переход к строительству авиации погранвойск на основе отдельных авиационных эскадрилий. К 1939 г. вся она была сведена в 4 отдельные авиаэскадрильи и 8 отдельных авиационных отрядов.

В оперативном отношении авиачасти подчинялись управлени­ям пограничных войск округов и придавались пограничным отря­дам для выполнения разведывательной и патрульной службы. Ру­ководство боевой подготовкой, эксплуатацией материальной части, материально-техническим снабжением авиационных частей осуще­ствляло ГУПВО. В управлениях пограничных войск округов, имев­ших в своем подчинении авиацию, были созданы авиационные от­деления.

В июле 1939 г. Комитет обороны при СНК СССР принял решение о переформировании авиации пограничных войск. Все авиационные части были сведены в отдельную авиационную бригаду Главного управления пограничных войск НКВД СССР в составе 10 авиаэс­кадрилий 12-самолетного состава и 2 гидрозвеньев 3-самолетного состава. Во главе авиабригады стоял командир, являвшийся помощ­ником начальника пограничных войск по авиации. В это же время началось перевооружение сухопутных авиаэскадрилий самолета­ми СБ, морских — самолетами МБР-2 БИС.

Значительное внимание уделялось в этот период и материаль­но-техническому обеспечению пограничных войск. В нем выделя­лись следующие направления: перевооружение пограничной охра­ны, оснащение ее средствами, повышающими надежность охраны границы, снабжение всеми видами довольствия и улучшение быто­вых условий пограничников.

В смете на 1924—1925 гг. ОГПУ предусмотрело закупку нового оружия для частей погранохраны. Заставы начали получать легкие драгунские винтовки, ручные пулеметы систем Льюиса, Гопкинса, Дегтярева, Токарева. К 1927 г. все пограничные части и подразде­ления полностью были вооружены новыми винтовками, гранатами и на 70 процентов новыми пулеметами.

Принимались срочные меры и по налаживанию бесперебойной связи. С созданием в процессе реорганизации 1924 г. пограничных застав, комендатур и отрядов этот важнейший вид обеспечения по­граничной службы стал осуществляться штатными командами свя­зи погранотрядов.

В 1930—1933 гг. в пограничные войска начинают активно вне­дряться средства радиосвязи. Уже в 1931 г. на вооружение войск поступило 60 коротковолновых радиостанций⁵². В Дальневосточном округе вошла в строй мощная приемно-передающая радиостанция. В Белорусском, Украинском, Ленинградском, Читинском округах созданы радиотелеграфные узлы.

Одновременно с развитием и внедрением средств связи осуще­ствлялось инженерно-техническое оборудование границы. В 20-х гг. пограничники широко применяли различные подручные средства: устраивали в 4-метровой пограничной полосе лесные завалы, «вол­чьи» ямы, хворостяные заборы, дозорные тропы, просеки, приме­няли несложные сигнализационные устройства и т.д. В 1932 г. в Бе­лорусском округе впервые была сооружена контрольно-следовая полоса (КСП), получившая затем распространение по всей сухопут­ной границе СССР.

В 1935 г. по мере укрепления экономики страны в охрану грани­цы начинают внедряться сигнализационные линии. Так, к 1938 г. из 105 пограничных застав в Белоруссии 52 имели телефонно-сигналь­ные линии. В 1938 г. на границе появились сигнально-заградитель­ные препятствия. Более широкое распространение получили на­блюдательные вышки, скрытые наблюдательные пункты, проволоч­ные заграждения.

Стационарное размещение вдоль государственной границы по­граничных отрядов, комендатур и застав потребовало более 1000 слу­жебных и подсобных зданий, помещений. Поэтому с весны 1924 г. развернулось активное строительство пограничных застав. Они строились по типовым проектам стоимостью 8—10 тыс. руб. Боль­шую помощь в строительстве пограничникам оказывали местные партийные и советские органы.

Благодаря принятым мерам уже в 1928 г. начальник ГУПО в сво­ей директиве отмечал, что в основном все пограничники обеспече­ны нормальным жильем и это положительно сказывается на состо­янии охраны границы.

В связи с дальнейшим увеличением численности пограничной охраны и развертыванием новых частей в отдаленных районах в этот период начали формироваться строительные батальоны войск погранохраны.

Большое внимание Советское государство уделило совершен­ствованию системы комплектования и подготовки кадров для погра­нохраны. Принятый в декабре 1923 г. принцип комплектования ее добровольцами позволил значительно поднять уровень погранич­ной службы, повысить индивидуальную выучку бойцов, боеспособность войск, дал возможность привлечь к охране лиц, знающих ме­стные языки и обычаи. Вместе с тем добровольческий порядок ком­плектования не мог полностью обеспечить войска потребным коли­чеством людей, а суровые условия пограничной службы не всегда устраивали добровольцев. В их среде нередко появлялись наруши­тели воинской дисциплины. Поэтому уже в 1924 г. командование пограничных округов начало ограничивать количество доброволь­цев в частях. Добровольцы, год рождения которых совпадал с годом рождения призываемых красноармейцев, переводились в срочнос­лужащих.

18 сентября 1925 г. ЦИК и СНК СССР приняли Закон об обяза­тельной военной службе. Комплектование войск и обучение военно­му делу стали осуществляться на основе всеобщей обязательной военной службы трудящихся мужского пола от 19 до 40 лет вклю­чительно. На основании Инструкции о порядке распределения при­нятых на действительную военную службу при очередном призы­ве граждан по родам и частям войск⁵⁷ в пограничные войска направ­лялись рослые, крепкого телосложения, с хорошим зрением и слу­хом молодые люди. Одним из требований, которое не распростра­нялось больше ни на один род войск, являлось то, что призывники должны были быть политически развитыми. Для отбора пополне­ния в пограничную охрану в состав территориальных призывных комиссий включались представители от пограничных частей. Кро­ме того, призыв на службу в погранохрану осуществлялся по прин­ципу «классовой принадлежности». Это означало, что туда направ­лялись преимущественно рабочие и крестьяне и лишь в виде ис­ключения представители иных социальных групп. Так, в 1925 г. 44 процента пограничников являлись по социальному происхожде­нию рабочими, 46 процентов — крестьянами.

Еще более усилились требования к «политической благонадеж­ности» граждан, призываемых в погранохрану. Предусматрива­лось, чтобы среди лиц, призываемых в погранохрану, не менее 6 процентов были членами и кандидатами в члены партии и не ме­нее 20 процентов — комсомольцами. Если в 1929 г. партийно-комсо­мольская прослойка в войсках составляла 32 процента, то среди при­зывников 1939 г. коммунистов и комсомольцев был уже 61 процент.

Основными источниками комплектования пограничных войск командным составом являлись пограничные школы, военно-учеб­ные заведения РККА, а также различные курсы переподготовки. Уже в сентябре 1924 г. в войска на руководящие должности прибы­ли первые 173 выпускника Высшей пограничной школы. Началь­ников застав и некоторые другие категории начсостава готовили 15 школ пограничной охраны, открытые в феврале 1924 г. в связи с реорганизацией войск. В 1925 г. эти школы были объединены в 4 средних военно-учебных заведения при Ленинградском, Запад­ном, Украинском и Закавказском пограничных округах. В 1927 г. в связи с решением о подготовке среднего командного состава для войск ОГПУ в школах Наркомата по военным и морским делам ок­ружные пограничные школы были расформированы. Переподготов­ка выпускников этих школ была налажена на окружных курсах, где занятия проводило командование погранокругов.

Однако увеличение численности пограничных войск и усложне­ние решаемых ими задач обусловили необходимость вновь создать школы пограничной охраны для первичной военно-чекистской под­готовки начальников пограничных застав, командиров взводов, спе­циалистов связи, инженерной и химической службы. В 1930 г. в г.Новый Петергоф Ленинградской области была сформирована 1-я шко­ла погранохраны войск ОГПУ. В 1932 г. были созданы еще три шко­лы— в Харькове (2-я), Москве (3-я) и Саратове (4-я).

В связи с некомплектом летного состава для вновь создаваемых авиачастей с августа 1933 г. при авиационной школе ЦС «Динамо» стали функционировать годичные курсы по подготовке летчиков погранохраны. В 1934 г. летные курсы были введены в штат 3-й Московской школы погранохраны, а в январе 1935 г. создано авиа­отделение при 2-й школе погранохраны в Харькове.

Курсанты в пограничные школы набирались преимущественно из красноармейцев и младших командиров срочной и сверхсрочной службы. Партийная прослойка среди них в 1933 г. составляла около 94 процента.

В 1937 г. на основании постановления СНК школы пограничной охраны преобразуются в военные училища. В том же году создано пехотное училище в Орджоникидзе, а при Институте физической культуры им. П.Ф. Лесгафта в Ленинграде открыто трехгодичное отделение по подготовке инструкторов физподготовки. В 1938 г. сформировано Харьковское военно-фельдшерское училище с трех­годичным сроком обучения.

Командные кадры морской пограничной охраны комплектова­лись за счет выпускников училищ ВМФ и торгового флота. Погра­ничную подготовку они получали на открытых в 1934 г. трехмесяч­ных командных курсах при 1-й морской базе в Ленинграде и непос­редственно в частях. С 1937 г. стали проводиться ежегодные моби­лизации специалистов, окончивших морские политехникумы Наркомвода, с обязательной сокращенной военно-морской перепод­готовкой.

В 1939 г. в связи с реорганизацией Главного управления погра­ничных и внутренних войск руководство военно-учебными заведе­ниями было возложено на отдел кадров НКВД, при котором была создана Инспекция военно-учебных заведений. Она встала на путь создания многопрофильных училищ и школ. Уже в марте 1939 г. во­енные пограничные училища были переименованы в военные учи­лища НКВД. В каждом училище к пограничному были добавлены профили конвойных, железнодорожных и промышленных войск. В связи с этим военные училища перестали удовлетворять потреб­ности пограничных войск как по количеству, так и по качеству под ­готовленных кадров. Так, из 5424 командиров, прибывших в 1939 г. в погранвойска, выпускниками военно-учебных заведений НКВД были всего 1593 человека, или 29,4 процента. ГУПВ вынуждено было в 1939 г. призвать 1384 человека комсостава из запаса, создать сеть краткосрочных курсов и поставить на должности начсостава 1073 младших командиров и красноармейцев без военной подготовки.

В 1939 г. ГУПВ НКВД внесло ряд предложений по повышению качества подготовки командных кадров для пограничных войск: специализировать 2—3 военных училища по подготовке лейтенан­тов только для пограничных войск, комплектовать эти училища только пограничниками и ввести стажировку курсантов на заста­вах.

Проблемы и трудности, возникавшие в вопросе комплектования пограничных войск, были обусловлены не только постоянным уве­личением их численности, усложнением организационной структу­ры, увеличением объема решаемых задач, но и внутриполитичес­кими особенностями развития Советского государства в этот пери­од, особой политической окраской деятельности пограничников. Это связано в первую очередь с систематическими «чистками» кадров войск пограничной охраны и массовыми репрессиями, начавшими­ся в середине 20-х гг. и достигшими своего апогея во второй поло­вине 30-х гг.

В 1925 г., в связи с развернувшейся борьбой против «троцкистов», Руководство ОГПУ провело «чистку» структур своего ведомства, в том числе и войск пограничной охраны. Проверке был подвергнут весь командный и начальствующий состав. Не прошедших «чист­ку» увольняли со службы. В 1929 г. проверка начальствующего и Рядового состава пограничных войск в целях изъятия из их рядов «классово чуждых и социально опасных элементов» была проведе­на вновь. Итоги ее говорят сами за себя. Только в погранохране Ук­раины в этот период уволено и предано суду 112 человек, из них И — обвинены в шпионаже, 9 — в связях с враждебными элемен­тами, 18 — в том, что скрыли службу у белых, 74 — что «породни­лись с политически неблагонадежными элементами, подозреваемы­ми в шпионаже, контрабанде и контрреволюционной деятельнос­ти». В 1931 г. была объявлена очередная проверка личного состава.

После убийства С.М. Кирова в местные органы и войска НКВД 15 марта 1935 г. был направлен циркуляр следующего содержания: «В месячный срок. Совершенно секретно. На основании имеющихся у вас материалов (автобиографии, аттестации, характеристики, письменные отзывы, постановления парторганов, материалы спецпроверки партчисток, постановления органов НКВД и т.д.) проверьте личный состав вашего управления. Задача проверки — выявление среди сотрудников бывших троцкистов, зиновьевцев или сторонни­ков других антипартийных организаций и групп. На сотрудников, в отношении которых будут выявлены компрометирующие данные, немедленно представьте в отдел кадров НКВД персональный спи­сок с указанием, где и когда установленные факты имели место и чем это подтверждается».

Зловещую роль в судьбе многих пограничников сыграло Поло­жение о прохождении службы командным и начальствующим со­ставом пограничной и внутренней охраны НКВД СССР, утвержден­ное Советом Народных Комиссаров 16 октября 1935 г. Ст. 47 этого Положения позволяла увольнять со службы лиц, арестованных су­дебными или следственными органами, не дожидаясь доказатель­ства их вины. Она же разрешала увольнение военнослужащих по причине «невозможности использования в пограничной и внутрен­ней охране НКВД». Таким образом, эта статья послужила основа­нием для увольнения и последующего ареста сотен ни в чем не по­винных пограничников.

В 1937—1939 гг., когда Советский Союз захлестнула волна реп­рессий, под молох сталинской инквизиции попали лучшие кадры командного и рядового состава погранвойск. Во многих частях и ок­ругах были «вскрыты» «троцкистско-бухаринские шпионские гнез­да», среди них сочинская группа, владивостокская «японо-троцки­стская шпионская организация», камчатская группа, «фашистская» группа в ГУПВО и др. Только с января по июль 1937 г. в погранич­ной и внутренней охране было арестовано 153 человека, из них 138 — за ведение «контрреволюционной троцкистской работы», 15 — «за шпионаж». В 1937—1938 гг. из аппарата ГУПВО было уволено и арестовано более 30 человек, что составляло около 10 процентов от списочного состава управления. В 1939 г., по данным отдела по нач­составу ГУПВ НКВД, были либо уволены, либо арестованы 11 на­чальников войск округов и их заместителей, 54 начальника отдела и отделения округа, 4 начальника отряда и 12 начальников штабов отрядов. Из 9 начальников пограничных войск, возглавлявших их в различное время с 1923 по 1939 г., семеро были репрессированы, шестеро из них расстреляны. Подавляющее большинство репрес­сированных впоследствии было реабилитировано.

Массовость репрессий косвенно подтверждают и такие данные о командном составе пограничных войск на 1 января 1940 г.: от 60 до 80 процентов командиров всех звеньев имели стаж работы в зани­маемой должности менее года.

Репрессии 30-х гг. нанесли огромный урон пограничным войскам, подорвали качество оперативной и боевой подготовки, ослабили весь войсковой организм.

Организационное слияние пограничных органов и войск потре­бовало реорганизации органов политического руководства и сосре­доточения всей политической работы в аппарате ОГПУ (ранее эта работа проводилась ПУРом и его местными органами). 30 декабря 1923 г. ЦК ВКП(б) санкционировал предложение об изъятии руко­водства политработой в войсках ОГПУ из органов ПУРа, возложив его на существующие в округах и центре политические инспекции. Это решение было зафиксировано в совместном приказе ОГПУ и ПУРа «Об изменении политического обслуживания войск» от 25 января 1924 г. Тем же приказом вводились в действие Положе­ние о Главной политической инспекции войск ОГПУ и Положение об окружных политических инспекциях войск ОГПУ. Главная ин­спекция стала высшим политическим органом в войсках ОГПУ, ру­ководившим политической, политико-просветительной и специаль­ной работой во всех частях ОГПУ, а также партийной работой в по­граничных частях. Организационно она входила в Главную инспек­цию войск ОГПУ (высший орган управления войсками ОГПУ), яв­ляясь в то же время отделом ПУРа по работе в войсках ОГПУ. Политические инспекции округов были созданы по образу и подо­бию Главной политической инспекции.

В губернских частях пограничной охраны, пограничных отрядах и комендатурах приказом ОГПУ от 25 февраля 1924 г. была введена должность помощника по политической части. Эта мера окончатель­но утвердила единоначалие в пограничных войсках и ликвидирова­ла институт военных комиссаров. На пограничных заставах для про­ведения политико-массовой работы, оказания помощи начальникам застав в воспитании красноармейцев назначались освобожденные Руководители групп (групповоды), которые с 16 октября 1925 г. были приравнены в правах к категории среднего командного состава и стали называться помощниками начальников застав по политичес­кой части.

В ноябре 1926 г. при реорганизации центрального и окружного аппарата войск ОГПУ вместо Главной политической инспекции войск и политических инспекций в округах вновь вводились поли­тические отделы. Политический аппарат отрядов, комендатур и застав остался без изменений.

Сомнения И.В. Сталина и его окружения в политической лояль­ности военных кадров, приведшие к волне массовых репрессий сре­ди командного и политического состава Вооруженных Сил, вызва­ли усиление политического контроля, которое выразилось в восста­новлении института военных комиссаров. 22 апреля 1938 г. комис­сары были введены в частях пограничных и внутренних войск НКВД. Военное и политическое управление войсками вновь оказалось раз­деленным. Военные комиссары наряду с особыми отделами стали в Вооруженных Силах и пограничных войсках «недремлющим оком» существовавшего политического режима.

Таким образом, мероприятия, осуществленные Советским госу­дарством по совершенствованию организационной структуры по­граничных войск, укреплению их материально-технической базы, подготовке и воспитанию личного состава, носившие в ряде случаев противоречивый характер, тем не менее создали необходимые пред­посылки для успешного выполнения пограничниками стоявших пе­ред ними служебно-боевых задач по охране и защите границ Отечества.

 

8.3.ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК ПО ОХРАНЕ ИЗАЩИТЕ ГРАНИЦЫ

 

Служебно-боевая деятельность пограничников в рассматрива­емый период осуществлялась в соответствии с Временным уста­вом службы пограничной охраны ОГПУ, разработанным в 1924 г. Он явился первым документом, регламентирующим организацию как оперативной, так и сторожевой службы советской погранохраны. В Уставе содержались четкие указания по основным вопросам ох­раны границы. Важнейшей задачей объявлялось своевременное раскрытие готовящегося нарушения границы, что обеспечивалось правильной постановкой службы осведомителей. Войсковая ох­рана границы определялась как служба сторожевого охранения, являющаяся неразрывной частью и дополнением службы осведом­ления. Основным звеном организации сторожевой службы была оп­ределена пограничная застава. Из ее состава для охраны границы высылались часовые и дозоры, организовывались секреть: и заса­ды, которые в различных сочетаниях и составляли сторожевое ох­ранение. Глубина заложения сторожевого охранения всецело зави­села от числа пограничников на заставе. При благоприятных усло­виях служба организовывалась в пределах всей 7,5-километровой пограничной полосы.

Участки каждой заставы делились на обходы, которые нумеро­вались по порядку, начиная с правого фланга. Протяженность об­хода определялась с таким расчетом, чтобы он мог охраняться но­чью одним часовым. При большой протяженности участка заставы и недостаточном количестве личного состава деление на обходы могло не проводиться.

В случае прорыва через границу нарушителей Устав предус­матривал их преследование. Преследование было двух видов: не­посредственное и по следам. Организовывал преследование и лич­но руководил им начальник пограничной заставы.

Комендант участка разрабатывал предложения по охране свое­го участка границы с учетом сил и средств подчиненных ему застав. При этом ему предоставлялось право в случае необходимости про­изводить временное усиление одной пограничной заставы за счет другой.

Начальник пограничного отряда руководил оперативно-агентур­ной работой на участке отряда, утверждал предложения начальни­ков застав и комендантов участков по организации сторожевой службы и определял порядок их взаимодействия. Он имел право перераспределять личный состав и вооружение на заставах, а в от­дельных случаях определять и их местоположение.

В служебной деятельности пограничных войск начали исполь­зоваться розыскные и сторожевые собаки. Впервые их применили в охране границы в сентябре 1923 г., а уже в июле—августе 1924 г. большая группа инструкторов была направлена в Белорусский и Украинский округа, в 1925 г. — в Закавказье, в 1926 г, — в Сибирь и на Дальний Восток. Однако наибольшей эффективности исполь­зование служебных собак достигло в 30-х гг., когда в большинстве пограничных округов были созданы питомники и курсы инструк­торов.

На морских участках границы с учетом реальных возможностей применялись такие способы охраны, как морской дозор, патрули­рование в определенных районах акватории, крейсирование, бран­двахты, а также береговые секреты и наблюдательные посты.

Опыт, приобретенный пограничной охраной в процессе служеб­но-боевой деятельности, нашел отражение в новом Положении об охране границ Союза ССР, утвержденном ЦИК и СНК СССР 15 июня 1927 г. В Положении более подробно излагались обязанности погранич­ной охраны, впервые разъяснялось, что понимается под полити­ческой охраной границы: «…борьба пограничной охраны со всякими попытками незаконного водворения в пределы Союза ССР литера­туры, оружия и т.п. либо перехода границы с целью учинения кон­трреволюционных преступлений». В ст. 21 говорилось о прямой ответственности пограничной охраны за поддержание «революци­онного порядка» в пределах 22-километровой пограничной полосы.

Вводилось понятие контрольно-пропускного пункта, определя­лось его назначение. На морской границе устанавливались 7,5- и 22-километровые пограничные береговые полосы. Упразднялась 16-километровая пограничная полоса на сухопутной границе.

На основе Положения в 1927 г. был переработан и утвержден в новой редакции Временный устав службы пограничной охраны ОГПУ⁷⁷. В Уставе нашли отражение такие новые формы и методы пограничной службы, как следопытство, наблюдение, взаимодей­ствие и т.п. Впервые в нем появились разделы о вспомогательной службе сторожевых и розыскных собак, положение о контрольно­пропускных пунктах и охране водной границы.

В качестве основного тактического принципа в организации сто­рожевой службы по охране границы Устав закреплял непрерыв­ность ее охраны по времени и пространству. При этом служба сто­рожевого охранения по-прежнему являлась лишь дополнением к работе информационно-осведомительной сети, деятельность кото­рой регламентировалась особыми положениями и циркулярами ОГПУ.

Укрепление законодательной базы, четкая регламентация прав и обязанностей структурных элементов пограничной охраны суще­ственно повлияли на эффективность ее служебно-боевой деятель­ности.

Пограничная охрана ОГПУ, принимая меры по обеспечению на­дежной охраны границ, особое внимание уделяла борьбе с дивер­сантами, шпионами, террористами, то есть лицами, связанными со спецслужбами иностранных государств и зарубежными антисовет­скими центрами. Разумеется, их было несравненно меньше, чем это представляла сталинская пропаганда. Вместе с тем из 48 613 нару­шителей границы, задержанных в 1927 г., 393 были заподозрены в связи с иностранными разведками и антисоветскими организация­ми. В 1928 г. из 46 840 задержанных таких было 594 человека.

Задержание подобного рода нарушителей нередко требовало от пограничников высокого воинского мастерства и мужества. История сохранила множество примеров героизма, проявленного воинами границы при задержании нарушителей, обезвреживании бандитов. Так, 21 октября 1927 г. пограничник 1-й заставы Сестрорецкого погранотряда Андрей Коробицын, находясь в ночном дозоре, при ос­мотре сарая с сеном обнаружил четырех неизвестных. Завязалась перестрелка. Коробицын успел ранить одного из бандитов, но и сам упал, получив ранения в обе ноги и живот. Нарушители предложи­ли бойцу сдаться, однако Андрей, истекая кровью, продолжал стре­лять. Бандиты вынуждены были бежать.

Врачи не смогли спасти жизнь героя, 25 октября он скончался. В увековечение памяти пограничника постановлением ВЦИК СССР село в Сямженском районе Вологодской области, где родился и жил Андрей, было переименовано в Коробицыно.

В ночь на 24 декабря 1931 г. командир отделения 13-й заставы 8-го Гдовского пограничного отряда Т. Углицких, проверяя службу сторожевого наряда, заметил двух неизвестных, передвигавшихся в глубь советской территории со стороны Эстонии. На команду по­граничника остановиться нарушители ответили стрельбой из ре­вольверов. Углицких не растерялся и первыми же выстрелами сра­зил одного из нарушителей. Второй, отстреливаясь, пытался скрыться, но пули пограничника настигли и его.

Анализ свидетельствует о том, что в конце 20-х гг. число лиц, пытавшихся незаконно пересечь границу СССР, стало постепенно уменьшаться. Так, в 1927 г. было задержано более 48 тыс. наруши­телей, в 1928 г. — 46 тыс., в 1929 г. — 39 тыс., а в 1930 г. — 37 тыс. Однако в 1931 г. произошло резкое, почти двукратное (около 70 тыс.), увеличение случаев нарушения границы, при этом более 58 процен­тов из них были связаны с попыткой ухода с территории СССР. В 1933 г. количество задержанных нарушителей достигло уже бо­лее 100 тыс. человек, из них свыше половины составляли уходив­шие из Советского Союза. Этот беспрецедентный рост числа граж­дан, стремящихся покинуть страну проживания, был связан с на­чалом массовой коллективизации сельского хозяйства и кампанией по ликвидации кулачества. Наиболее болезненно этот процесс про­ходил в приграничных районах, где он усугублялся мерами по «очи­стке» погранполосы от «неблагонадежных» и «классово чуждых» элементов.

В 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о высе­лении из пограничных округов Белоруссии и Правобережной Ук­раины семей, лиц, осужденных за бандитизм, шпионаж, активную контрреволюцию, профессиональную контрабанду. Предписыва­лось также, независимо от того, происходила ли в этих районах сплошная коллективизация или нет, выселить всех кулаков в соответствии с разверсткой: из Белоруссии — 3—3,5 тыс. семей, из Ук­раины — 10—15 тыс. семей. Кроме того, в счет этих цифр по Бело­руссии и Украине могли быть выселены из перечисленных районов те польские семейства (независимо от материального положения), пребывание которых около границы органами ГПУ и местными партийными органами признавалось опасным. Практическое вы­полнение этого решения возлагалось на органы ОГПУ с привлече­нием подразделений погранохраны.

Повышению эффективности деятельности пограничных войск в 30-х гг. способствовали принимаемые государством меры по инже­нерному оборудованию участков границы и техническому оснаще­нию частей и подразделений. На границе развернулось строитель­ство вышек, с которых велось наблюдение с применением оптичес­ких средств, что значительно повысило возможности пограничных нарядов по обнаружению нарушителей. Как показал анализ обсто­ятельств задержания нарушителей границы на участке Белорус­ского пограничного округа в 1936 г., из 564 задержанных 247 (44 про­цента) были обнаружены нарядами с наблюдательных вышек.

Активное использование контрольно-следовых полос вызвало к жизни такой способ охраны границы, как проверка КСП специаль­но выделенными или попутными пограничными нарядами через определенные промежутки времени. Это позволяло начальнику за­ставы планировать различные варианты действий в случае обна­ружения следов нарушителей границы.

Как уже отмечалось, в этот период в охране границы стали ши­роко применять служебных собак. Всей стране стал известен леген­дарный пограничник Н.Ф. Карацупа. Только осенью 1935 г. он за­держал с помощью своей собаки на участке 58-го Гродековского по- гранотряда 158 нарушителей границы, изъяв за это же время кон­трабанды на сумму 600 тыс. руб.

Активно велись поиски новых форм и методов, повышающих ка­чество службы морпогранохраны. Однако до весны 1935 г. не удава­лось полностью решить проблему увязки службы береговой охра­ны и службы судов. Командиры кораблей слабо вникали в опера­тивную работу, руководство морпогранбаз больше внимания уде­ляло эксплуатации и материальному обеспечению судов, чем повы­шению эффективности их службы. И только с реорганизацией сторожевых пограничных баз в морские пограничные отряды, не­сущие полную ответственность за охрану побережья и морской ак­ватории, данная проблема была в основном решена.

Все шире применялась в охране границы авиация. Основными способами ее использования на морских участках были наблюде­ние и разведка водной поверхности, наведение судов погранохраны на плавсредства нарушителей, обеспечение связи с судами и бере­говыми постами; на сухопутных — организация связи в звене ок­руг—отряд, разведка и наблюдение (пустынные и труднодоступ­ные участки границы), доставка боеприпасов, почты, в отдельных случаях — вывоз раненых.

Особое место в деятельности пограничной охраны занимала борь­ба с контрабандой, наносившей серьезный ущерб экономике стра­ны. Руководила организацией этой борьбы, как и прежде, Централь­ная комиссия при Наркомате внешней торговли, а практическая деятельность по пресечению контрабанды к концу 1924 г. в основ­ном сосредоточилась в двух ведомствах: ОГПУ и Главном таможен­ном управлении. Так, с октября 1924 г. по март 1925 г. из более чем 27 тыс. задержаний контрабанды на границе 53 процента приходи­лось на органы и войска ОГПУ, 27 — на таможенные управления, 12 — на милицию, 8 — на органы НКВД. За тот же период 1925— 1926 гг. погранохраной было осуществлено более 70 процентов за­держаний, таможенным управлением — около 11, милицией — 9 процентов.

Таким образом, ведущее место в борьбе с контрабандой в 20-х гг. занимала пограничная охрана ОГПУ.

Способы доставки контрабанды во многом определялись харак­тером участка границы. Например, в Средней Азии в 20-х гг. това­ры провозили в обозах и караванах, которые состояли из 30—40 под­вод или нескольких десятков вьючных животных. Такие обозы, как правило, сопровождались вооруженными группами прикрытия. Только в 1927 г. пограничникам более 100 раз приходилось вступать с ними в бой.

В борьбе с контрабандой большую роль играла агентура, от кото­рой пограничники получали информацию о готовящихся контрабан­дистами прорывах через границу, о времени и пути их следования. В 1926—1928 гг. на основании таких данных задерживалось свыше 80 процентов всех занимающихся этим преступным промыслом.

На европейских участках границы контрабандисты пытались провозить запретный товар по железным дорогам, используя при этом самые разнообразные ухищрения. И от умения погранични­ков по незначительным признакам распознавать эти ухищрения во многом зависел успех их деятельности по пресечению контра­банды. В частях погранохраны и войск ОГПУ стали создаваться уголки пограничника — своеобразные учебные классы, где на фо­тографиях, схемах, макетах демонстрировались различные улов­ки, применяемые контрабандистами, показывались предметы кон­трабанды и средства их доставки. К концу 20-х гг. в результате мер, принимаемых государством, массовая контрабанда пошла на убыль. Особенно это было заметно в Средней Азии, где за первые четыре месяца 1929 г. количество задержанных контрабандистов сократилось в 3 раза по сравнению с этим же периодом предыдущего года. В целом в 1929 г. по сравне­нию с 1928 г. число контрабандистов уменьшилось на всех границах СССР на 20,9 процента. Изменился и их контингент. Контрабанд­ным промыслом стали заниматься профессионалы, что потребова­ло от руководства пограничной охраны улучшения специальной подготовки личного состава, увеличения и укрепления оперативно­го аппарата частей.

С этой целью в начале 30-х гг. при окружных управлениях по­гранохраны были созданы краткосрочные курсы по подготовке со­трудников опергрупп по борьбе с контрабандой. Слушателями их являлись подлежавшие увольнению, но пожелавшие остаться в кад­рах красноармейцы и младшие командиры, проявившие способно­сти к чекистской работе.

Важным направлением в деятельности пограничной охраны ос­тавалась борьба с басмачеством. После разгрома совместными уси­лиями Красной Армии, войск ОГПУ и пограничников основных сил басмачей в Туркестане борьба с бандформированиями была возло­жена на органы ОГПУ (постановление Президиума ЦИК СССР от 9 мая 1924 г.).

В Средней Азии вся тяжесть решения этой нелегкой задачи лег­ла на 46-й Туркменский, 47-й Узбекский и 48-й Таджикский погра­ничные отряды. Охраняя участки границы большой протяженнос­ти, зачастую в труднодоступной гористой или пустынной местнос­ти, пограничники самоотверженно пресекали попытки безнаказан­ного вторжения басмачей на советскую территорию.

Отряды басмачей численностью от 100 до 500 человек и более об­ладали высокой мобильностью, а при неблагоприятном развитии обстановки укрывались в песках или на территории сопредельных государств. Они в совершенстве владели партизанской тактикой, «системой заманивания, ложных атак». Большое влияние на разви­тие конфликта оказал этнический фактор, а также вмешательство в него иностранных государств. В конечном итоге конфликт приоб­рел религиозно-мусульманский аспект.

В конце 20-х гг. была предпринята очередная попытка узбекс­кой и таджикской зарубежной эмиграции, при активном участии представителей белого движения и поддержке английских спец­служб, отторгнуть от СССР территорию Туркестана. Весной 1929 г. состоялось несколько совещаний главарей басмаческих формиро­ваний по объединению и координации усилий в борьбе с советской властью.

Однако вылазки отдельных басмаческих отрядов на советскую территорию в марте—апреле 1929 г. не увенчались успехом, и их остатки вынуждены были уйти за кордон.

Ликвидацию банд небольшой численности (30—50 человек) на границе и в приграничных районах в соответствии с решением Рев­военсовета СССР и ОГПУ (приказ № 365/59 от 10 июля 1926 г.) обыч­но осуществляли части пограничной охраны. Для выполнения этих задач использовались маневренные группы, сводные отряды погра­ничных частей, а также те линейные заставы, участки которых примыкали к району боевых действий.

Только за 9 месяцев 1929 г. на среднеазиатском участке границы было отмечено 104 случая перехода из-за кордона басмаческих от­рядов и групп. Пограничники при активной поддержке местного населения разгромили банды Макума Фузайла, Мурад-бека, Ало- яр-бека, Курим-Берды и другие общей численностью около 650 че­ловек. Как правило, большинство боевых операций проходило в крайне сложных условиях и при численном превосходстве бас­мачей.

Слабая поддержка со стороны местного населения не позволила Ибрагим-беку начать массовое вторжение на советскую террито­рию ни в 1929-м, ни в 1930 г. Решающую попытку басмачи предпри­няли весной 1931 г.

К ликвидации крупных бандформирований в приграничных рай­онах привлекались силы войск ОГПУ и погранохраны, подчинен­ные представительствам ОГПУ на местах и командованию погра­ничных округов, для борьбы с особо многочисленными бандами — части Красной Армии. Правовым основанием для этого были Пра­вила привлечения частей РККА для поддержания революционного порядка в пограничной полосе и обеспечения ненарушимости госу­дарственных границ СССР в мирное время от 19 августа 1927 г. Общее руководство такими операциями осуществляли республи­канские советские государственные органы, командование и штабы военных округов, соединений, а также полномочные представитель­ства ОГПУ.

Перейдя границу СССР в 1931 г., басмаческие отряды Ибрагим- бека начали терпеть поражение одно за другим. В апреле в районе Дангара подразделения 79-го кавалерийского полка и 7-й отдель­ной кавалерийской бригады нанесли поражение основной группи­ровке Ибрагим-бека (более 600 басмачей). Шедший ему на помощь 366 отряд в 250 сабель также был разбит на р. Пяндж. Басмачи в оди­ночку и группами стали сдаваться советским властям. Всего на 20 мая 1931 г. с повинной явились 12 курбаши и 653 рядовых басма­ча. 23 июня 1931 г. во время переправы с остатками банды через р. Кафирниган Ибрагим-бек был захвачен спецгруппой под руко­водством уполномоченного ОГПУ Абдуллы Валишева.

С разгромом Ибрагим-бека борьба с басмачеством в Таджикис­тане в основном была закончена. Некоторые мелкие банды еще пред­принимали попытки вторгаться из-за кордона, однако, как прави­ло, встречали отпор пограничников.

Труднее шла борьба с басмачеством в Туркмении. Джунаид-хан, умело используя недовольство дехкан поспешными и нередко не­продуманными действиями представителей советской власти на местах, сумел склонить на свою сторону значительную часть мест­ного населения. Особого напряжения обстановка в Туркмении дос­тигла к сентябрю 1931 г. К этому времени на территории республи­ки бесчинствовало несколько банд общей численностью около 3 тыс. человек.

Для ликвидации этих бандформирований была создана войско­вая группа, в состав которой входил сводный пограничный отряд под руководством помощника начальника Управления пограничной охраны и войск ОГПУ Средней Азии И. Ламанова. Отряд состоял из курсантов окружной пограничной школы и бойцов 85-го дивизиона войск ОГПУ.

Первое столкновение сводного отряда Ламанова с боевым охра­нением басмаческой группировки произошло 12 сентября 1931 г. На следующий день отряд Ламанова во взаимодействии со 2-м Турк­менским полком вступил в схватку с главными силами басмачей. Более 14 часов продолжался бой. В самый напряженный момент схватки у колодца Чагыл Ламанов лично возглавил атакующие цепи бойцов, обеспечив успех прорыва обороны басмачей, но и сам пал смертью храбрых.

В приказе командующего Среднеазиатским военным округом П.Е. Дыбенко от 22 сентября 1931 г. отмечалось, что особенно боль­шое испытание в этой ожесточенной борьбе выпало на долю кур­сантов окружной пограничной школы. В последнем бою они, поте­ряв 23 бойца, уничтожили банду численностью 210 человек.

К концу 1931 г. в результате успешных боевых операций, прово­димых частями Красной Армии, пограничной охраны и войск ОГПУ, наиболее крупные группировки басмачей в Туркмении были лик­видированы. Но борьба с басмачеством как в Туркмении, так и в це­лом на всем протяжении среднеазиатской границы не закончилась.

За кордоном, на территории Турции, Персии и Афганистана, по опе­ративным данным пограничной охраны, к 1934 г. находилось еще более 70 банд, часть из которых проявляла активность на советской границе.

В сложных условиях приходилось нести службу пограничникам Восточной Сибири и Дальнего Востока. По мере того как стабилизи­ровалась обстановка на западной границе, происходило ее обостре­ние на восточной.

Несмотря на крайний недостаток сил и средств, пограничники Сибири и Дальнего Востока мужественно вступали в схватки с бе­логвардейскими отрядами, бандами хунхузов и подразделениями китайской армии, прорывавшимися на нашу территорию, а также с вооруженными группами, охранявшими контрабандистов. В 1927 г. только бойцы Никольск-Уссурийского погранотряда участвовали в 29 боевых столкновениях. Они уничтожили, ранили и задержали 372 бандита, потеряв при этом 9 человек убитыми и 8 ранеными.

Летом 1929 г., во время военного конфликта на Китайско-Восточной железной дороге, подразделения погранохраны вместе с частя­ми Особой Дальневосточной армии участвовали в боевых действи­ях против регулярных частей китайской армии, в том числе и на территории Китая. Кроме того, пограничники вели разведку, обес­печивали охрану ряда важных военных объектов и отдельных уча­стков железной дороги.

С оккупацией Северо-Восточного Китая и Кореи Японией даль­невосточная граница превратилась в место постоянных провокаций и боевых столкновений. Только за 10 месяцев 1933 г. в территори­альные воды СССР вторглось 112 рыболовных и 15 военных японс­ких судов. На всем протяжении сухопутной границы подвергались обстрелам сторожевые наряды и мирное население, неоднократно устраивались засады для захвата советских пограничников и мест­ных жителей. В воздушном пространстве нередко появлялись япон­ские самолеты-разведчики.

С весны 1935 г. агрессивные действия японской военщины на су­хопутных участках границы приняли упорный и затяжной харак­тер. Бои на пограничных заставах Полтавка, Волынка и Хунчун продолжались по нескольку часов с привлечением значительных сил с обеих сторон.

Советское правительство, опасаясь перерастания приграничных боевых столкновений в крупномасштабный вооруженный конфликт, требовало от пограничников «ни в коем случае не расширять воору­женных столкновений… В случае нового нападения японских (или маньчжурских) частей не вступать в бой в пределах до 3 км от нашей границы и лишь после продвижения японцев за эти пределы дать достойный отпор, но ни в коем случае не допуская перехода нашими частями государственной границы СССР». В директив­ных документах Главного управления пограничной охраны НКВД СССР неоднократно в эти годы излагалась «особая» линия поведе­ния пограничников, направленная на то, чтобы избежать поводов к возникновению вооруженных конфликтов на границе. Нередко эти указания носили противоречивый характер и шли вразрез с требо­ваниями Устава и инструкций, определявших порядок несения сто­рожевой службы и применения оружия. Это создавало серьезные проблемы в организации служебно-боевой деятельности войск.

В ноябре 1936 г. японцы спровоцировали крупное вооруженное столкновение на участках Гродековского и Ханкайского погранич­ных отрядов. С обеих сторон было задействовано до полка пехоты, артиллерия и танки. Боевые действия продолжались почти три дня. Лишь с прибытием частей и подразделений РККА японцев удалось вытеснить с советской территории. Всего же за 1936 г. погранични­ки Дальнего Востока более 30 раз отражали вооруженные вторже­ния подразделений и частей регулярной армии Японии.

В 1937 г. обстановка на границе стала еще более напряженной, за год было совершено более 80 провокаций (в 1936 г. — 50). Усилива­лась воздушная разведка советской территории. Только 11 апреля 1938 г. на участке заставы Полтавка 9 легких японских бомбарди­ровщиков и 3 истребителя углубились на территорию Советского Союза. Огнем заставы один самолет был подбит.

К концу мая 1938 г. достаточно четко определился район вероят­ного вооруженного вторжения Японии в пределы СССР: участок границы у оз. Хасан. Это обусловливалось тем, что японцы спешно завершали строительство Хуньчуньского укрепленного района (УР), который позволял держать под контролем часть советской терри­тории. Однако окончанию возведения железобетонного «пояса» УРа препятствовала высота Заозерная, имевшая важное стратегичес­кое значение и находившаяся большей частью на советской терри­тории.

Обстановка в районе оз. Хасан обострялась. В начале июля 1938 г. эяд высот на участке Посьетского пограничного отряда, в том числе Заозерная и Безымянная, были заняты усиленными пограничными нарядами, которые в ночное время приступили к инженерному обо­рудованию позиций. Эти действия преследовали цель упредить японцев. Приказ занять высоты отдал заместитель наркома внут­ренних дел М.П. Фриновский, который в это время находился на Дальнем Востоке вместе с начальником Главного политического управления РККА JI.3. Мехлисом в связи с инспекцией частей Даль­невосточного фронта и Дальневосточного округа пограничных и внутренних войск.

Конфликту у оз. Хасан предшествовал инцидент, связанный с убийством японского жандарма начальником инженерной службы погранотряда лейтенантом В.М. Виневитиным. Для расследования данного инцидента по инициативе командующего Дальневосточным фронтом В.К. Блюхера была создана комиссия, но начавшиеся бое­вые действия не позволили ей сделать какие-либо определенные выводы.

29 июля 1938 г. группа японских солдат численностью до 150 че­ловек скрытно подошла к высоте Безымянной, атаковала находя­щийся там усиленный пограничный наряд во главе с помощником начальника заставы Пакшикори лейтенантом А.Е. Махалиным. За­жатые в кольцо 11 пограничников в течение 4 часов мужественно отражали атаки противника. Прибывшее с заставы подкрепление и рота 119-го стрелкового полка отбросили японцев за линию грани­цы. Основные же боевые действия развернулись в ночь на 31 июля в районе высоты Заозерной. Несмотря на мужество и героизм погра­ничников Посьетского отряда и красноармейцев 39-го стрелкового корпуса, противнику удалось занять высоты на западном берегу оз. Хасан.

Боевые действия выявили серьезные недостатки в организации взаимодействия и управления погранохраны и частей РККА. Впос­ледствии штаб пограничных войск НКВД Хабаровского округа от­мечал: «Вследствие того, что вопрос о руководстве пограничными боями никогда конкретно не решался, это сказалось на руководстве боями. Создалась неясность, кому же подчинена действующая груп­па войск. Командование группы получало приказы из трех инстан­ций: от командования КД фронта, начальника КПВВ и командова­ния 1-й армии. Командир 40 сд, из состава которой были выделены батальоны 118 и 119 сп, также проявлял стремление влиять на ру­ководство боями».

В августе, после спешного выдвижения в район боев дополнитель­ных сил, советские войска перешли в наступление и в течение трех дней полностью очистили от японцев советскую территорию. 11 ав­густа боевые действия были прекращены. Однако победа досталась дорогой ценой: потери с советской стороны составили 792 человека, что в полтора раза превышало потери противника.

За мужество и героизм, проявленные в боях у оз. Хасан, погра­ничникам Г. А. Батаршину, В.М. Виневитину, А.Е. Махалину (посмер­тно), П.Ф. Терешкину и И.Д. Чернопятко было присвоено звание Героя Советского Союза. Они стали первыми Героями Советского Со­юза в пограничных войсках. Посьетский пограничный отряд был награжден орденом Красного Знамени и получил почетное наиме­нование Хасанский.

После хасанских событий резко изменились характер действий и «линия поведения» советской погранохраны. Приказом наркома внутренних дел от 17 ноября 1938 г. был отменен ряд статей Вре­менного устава службы пограничной охраны 1927 г. В соответствии с приказом при внезапном столкновении с вооруженными наруши­телями пограничные наряды имели право применять оружие без предупреждения. Вести огонь на поражение разрешалось, не счи­таясь с направлением полета пуль, то есть не считаясь с тем, что пули могут ложиться на территорию сопредельного государства.

Летом 1939 г. в связи с вторжением японской армии в пределы МНР советское правительство отдало приказ войскам, находившим­ся в Монголии, защищать ее границы так же, как границы СССР.

Почти четыре месяца в районе р. Халхин-Гол шли ожесточенные бои. В состав группировки советских войск входил особый погранич­ный батальон под командованием майора А.Е. Булыги. Погранични­ки решали задачи по охране коммуникаций, тыла и прикрытию ор­ганов советской группировки войск, вели борьбу с разведыватель­но-диверсионной деятельностью противника и участвовали в боях. Так, в августе 1939 г. рота под командованием старшего лейтенанта А.П. Шипунова получила приказ овладеть сильно укрепленной вы­сотой Острой и удерживать ее до соединения северной и южной группировок советских войск. Бойцы с честью выполнили эту бое­вую задачу.

Большую помощь в охране границы пограничникам оказывало местное население. Сложная обстановка в ряде районов приграни­чья заставляла его жителей объединяться вокруг застав и комен­датур, которые нередко являлись единственными представителя­ми власти, способными защитить население от бандитов и уголов­ных элементов. Подобные объединения населения в целях самообо­роны и оказания помощи пограничникам в начале 20-х гг. называ­лись по-разному: на западе — «базы сопротивления», в Средней Азии — отряды самообороны «красных палочников», на Дальнем Востоке — «пограничные дружины» и т.п.

Они не имели еще единой организационной структуры, но прин­ципы их создания и участия в охране границы были на всех участ­ках одинаковы: добровольность и активность. Социальную основу этих формирований составляли беднота, советский и партийный актив, то есть та часть населения, на которую опиралась советская власть в осуществлении своей политики. . В мае 1931 г. была утверждена «Инструкция о порядке привле­чения населения пограничной полосы к охране государственной гра­ницы СССР», определившая порядок подготовки жителей при­граничья для помощи погранохране. Группы местных жителей, уча­ствующие в этой подготовке, именовались бригадами содействия (БС). Однако объединение их в какие-либо постоянно организован­ные подразделения или ячейки по политическим мотивам катего­рически воспрещалось. В задачи БС входило наблюдение за появ­лением в приграничной полосе неизвестных лиц, за подозритель­ными изменениями на стороне сопредельных государств и т.п. В слу­чаях особой необходимости члены БС могли использоваться в каче­стве дозорных и в засадах.

К концу 30-х гг. бригады содействия стали создаваться по терри­ториально-производственному признаку, при этом они имели уже четкую организационную структуру. По решению начальника по- гранотряда или коменданта участка назначались руководители групп и бригад, а также их заместители. Инструкцией от 1939 г. оп­ределялся и новый порядок оперативного использования БС.

Итак, местное население стало играть важную роль в охране гра­ницы не только с точки зрения сбора информации, но и практичес­ких мер по пресечению нарушений государственной границы.

* * *

Период с середины 20-х до конца 30-х гг. стал важным этапом в развитии советской пограничной охраны. Завершилось после­революционное и послевоенное формирование территории и границ СССР. Получила окончательное закрепление новая концепция ох­раны государственной границы, предусматривавшая приоритет­ность политической охраны советских рубежей, а также поддержа­ние «революционного порядка» в пограничной полосе.

В рассматриваемый период погранохрана входила в систему ОГПУ, а с 1934 г. — в систему НКВД. В 1924—1925 гг. произошло организационное объединение особых пограничных чекистских ор­ганов и пограничных войсковых частей. Образовалась единая опе­ративная и войсковая структура пограничной охраны.

Продолжая наращивать усилия по охране границы, Советское государство осуществляло крупные мероприятия по дальнейшему совершенствованию погранохраны. Ее численность была увеличе­на в 3 раза. На базе технической модернизации промышленного про­изводства произошло ее перевооружение. Граница была обеспече­на новым инженерным оборудованием, средствами связи. Усилились боевая мощь пограничных частей, увеличилось количество кораблей. Была создана пограничная авиация, сформированы спе­циальные военно-учебные заведения по подготовке кадров погра­ничников.      .

Все эти мероприятия позволили погранохране добиться крупных успехов в задержании нарушителей, в отражении различных воо­руженных провокаций на границе и в приграничной полосе, в борь­бе с бандитизмом и контрабандой.